В этот год январь беременен дождями. И небо, едва кинув лучик, тут же рдеется облаками. Хочется убегать. Вот и убежал на дачу. А темнеет уже в пятом часу. Потому, смотря на разгорающийся камин, вспомнил о одном летнем вечере. Тогда я тоже убегал ото дня, надеясь, что утро вечера мудренее.
Теперь смущает тогдашняя встреча с Кронни. Он, вприпрыжку подскочил так сразу, так неподготовленно дергая за лацкан куртки, что ныне, уже по прошествии полугода, я очень даже хочу вновь ощутить это дергание.
-- Ура, дядя Вась, я знал, что ты сегодня приедешь. Ведь мы завтра идем с тобой на рыбалку!
-- Постой, Кронни. Я сегодня с суток. Мог приехать, а еще более мог не приехать. Зачем ты знаешь, что кто-то идет на рыбалку, даже когда рыбалка не знает кто идёт на нее?
Обычно мне удавалось озадачить моего любимого Кронни, кода он сам не знал ответа на вопрос, который он еще успел сообразить. Но не тут-то было.
-- Э, дядя Вась, бабушка вначале разрешила, потом сказала, что разрешила потому, что тебя нет, потом я сказал, что раз разрешила, то ты будешь, потом раз ты будешь, и она разрешила, то ты точно будешь, хотя только, что ты не будешь, позвонила соседка, что лучше бы тебя здесь не было совсем, потом они говорили с тетей Светой (это моя жена), что ты вообще дурак и ни один, уж не помню кто, может и приехать. Вот ты и приехал, я же знал... И потом ты сам разрешил мне ходить на горох и клубнику, вот мы и ходили. Там ведь много у нас с тобой клубники и гороха растет. Ты утром не смотри, они за день вырастут. А мы утром на рыбалке будем.
Нифига себе, выдал Кронни. А то обычно из задумчивого мальчугана слова не вытянешь - лишь заоблачность. Его заоблачность или моя, как думы о себе в его воплощеньи? Но это ерунда. Я вспоминаю как негодовал, ведь сказал же: мы не поедем на рыбалку, потому что ты не проснешься рано утром, а в день и ловить нечего.
-- Так ты, дядя Вась, меня разбуди, я встану.
Была мне охота будить, потом греть кофе, потом опять будить, потом злиться, что не разбудил, потом злиться... так стоп.
-- Кронни, договариваемся так, если рассвет застанет меня без тебя, то я уеду один, а ты обижайся-не обижайся. Идет?
-- Идет.
Я был уверен, что Кронии не проснется. Но, когда полупротрая глаза заводил машину, он уже ждал. Еще не проснувшийся. Еще недовольный всем на свете. Еще нахлобучиваемый бабушкой. Еще не задающий вопросов: "а нафига". Еще не ставший мальчиком, но уже понявший, что такое мужчина - Кронни был полон отчаяния исполнить обещанное себе.
Помню, я тогда совсем не обрадовался, даже огорчился. А теперь думаю, что даже наоборот - радуюсь. Ведь теперь нет Кронни, и никто не скажет: "дядя Вась, а давай перед рыбалкой посмотрим, какая у тебя хорошая клубника".
Только камин трескает чуть. Только надежда, что за окнами завтра будет день. Да еще Кронни, с которым я увижусь совсем скоро.
ПП. Мы съездили тогда на рыбалку. Но не получилось рыбалки. А получился очень даже хороший поход в гости к семье милых грызунов с хвостами, будто весла, зубами, будто ножи.
Расскажу потом, а может и не расскажу.
Дрова в камине потрескивают. И нет за окнами сугробов.
И нет Кронни. И зачем он вспомнился? Видно, если нет сугробов, то незачем Летний Кронни. А Вы как думаете?
