paleoforum.ru

Я вернусь когда отдохну, я исчезаю, когда чувствую, что мы с форумом начинаем приносить друг другу вреда больше чем пользы.
Думаю, что когда внешнее равновесие в какой то области жизни, одной из многих, не оптимально, надо искать динамическое равновесие внутри себя и  в других областях, там где активность достаточно длительно не существовала, оно регулярно восстанавливается переключением на вещи, которые в личной ЦНС не перегружены, активации разных областей в просторечии именуемых "лучший отдых смена занятий"(с).

Если же продолжать тянуть надоевшую лямку (которая до этого периода была удовольствием и комфортным состоянием) из соображений поиска равновесия за счет игры на нервах собеседника в нисходящей фазе собственного энергетического баланса именно той определенной области ЦНС, которая перегружена, ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Ссорами на форуме, которые здесь происходят на фоне длительных столкновений слишком разных систем координат и нервных перегрузок, созданных в попытках преодолеть эти барьеры.
Периодически это заканчивается разрывом связей вообще на фоне невозможности их больше выносить и неспособности забыть обиды какой то многолетней давности, в силу того, что нервные окончания получили шоковый порог боли, а собеседник своего оппонента не видит и не понимает боль какого уровня он создал в другом человеке.
Ну то есть, например, я уже вообще не помню причину конфликта и сам конфликт, мне не ясно, почему человек со мной упорно говорить не хочет.
Одна из вредоносных побочек сети на фоне ее многих преимуществ.

Во многих связях на форуме это уже произошло, форум таким способом может только разваливаться.

Ну это я так думаю, может нахождение равновесия это исправляет, у меня проходит само собой в результате паузы. Но моя мама добивается улучшения взаимоотношений как говорится "битва до последнего нейрона собеседника"
Если будут другие реплики я не буду отвечать именно по вышеназванным причинам.

Продублирую сюда.

Цитата: АrefievPV от июня 30, 2023, 07:41:15Где мозг прячет наше «я»
https://www.nkj.ru/news/48299/
Цельность нашего физического «я» зависит от зоны коры под названием предклинье.

Цитата: АrefievPV от июля 02, 2023, 08:36:59Собаки могут распознавать позу тела и выражение лица человека
http://neuronovosti.ru/sobaki-mogut-raspoznavat-pozu-tela-i-vyrazhenie-litsa-cheloveka/
Ученые выяснили, что собаки осознают информацию о позах тела так же, как и люди. Результаты исследования показывают, как эти животные воспринимают себя и окружающую среду. Также работа подтверждает, что височная доля головного мозга у собак играет ключевую роль в социальной коммуникации и восприятии. Работа опубликована в журнале Communications Biology.

Продублирую.

Цитата: АrefievPV от июля 06, 2023, 07:27:09Составлен каталог корреляций между чертами личности и умственными способностями
https://elementy.ru/novosti_nauki/434118/Sostavlen_katalog_korrelyatsiy_mezhdu_chertami_lichnosti_i_umstvennymi_sposobnostyami

К сообщению:

Цитата: АrefievPV от мая 02, 2023, 14:30:29Дыхание предка
https://nplus1.ru/material/2023/05/02/very-ancient-eukaryota
Правда ли, что митохондрии сделали нас эукариотами

Эукариотические клетки могли возникнуть в результате двойного эндосимбиоза
https://elementy.ru/novosti_nauki/434120/Eukarioticheskie_kletki_mogli_vozniknut_v_rezultate_dvoynogo_endosimbioza

Цитировать
Рис. 1. Схематичное изображение сценария двойного эндосимбиоза, который мог дать начало эукариотической клетке, по версии авторов обсуждаемой статьи. Голубая — архея, желтая — дельта-протеобактерия, красные — альфа-протеобактерии. Эти цветовые обозначения сохранены на последующих рисунках. Рисунок создан с помощью сервиса научной графики biorender.com

Исследователи из Уппсальского университета опубликовали в журнале Science Advances результаты нового биоинформатического анализа эволюции эукариот. Согласно построенному ими эволюционному дереву, не имеющие митохондрий эукариоты «ответвились» от этого дерева раньше других. Авторы трактуют эти результаты как довод в пользу гипотезы, гласящей, что эукариоты возникли раньше, чем обзавелись митохондриями, — путем симбиоза между археей и дельта-протеобактерией. Второй симбиоз — уже с альфа-протеобактерией — привел к появлению «полноценных» эукариотических клеток. Практически одновременно с этой статьей группа Евгения Кунина опубликовала работу, в которой была сделана попытка реконструировать свойства вирусов, поражавших последнего общего предка всех эукариот. Кунин с коллегами также пришли к выводу, что наиболее вероятно происхождение эукариотической клетки в результате двух последовательных симбиозов.

Цитировать
Рис. 5. Двойной эндосимбиоз (в рамках синтрофной гипотезы) и вирусы, часть из которых исключалась из дальнейшего процесса на разных стадиях. В итоге с «трехкомпонентными» эукариотами остались в основном вирусы, ранее поражавшие бактерий. Изображение предоставлено Евгением Куниным

ЦитироватьКажется, что эти две статьи — от группы Евгения Кунина и от биологов Уппсальского университета — дополняют друг друга и вместе способны окончательно утвердить представление о происхождении эукариот в ходе двойного эндосимбиоза. Но между ними есть различия.

Группа Евгения Кунина проверяла сочетаемость своих гипотез с конкретной моделью «двойного эндосимбиоза» — обновленной синтрофной гипотезой. А вот шведские биологи никакой конкретики не привели, а ведь именно в их случае она имела решающее значение.

К сообщению:

Цитата: АrefievPV от июня 07, 2023, 18:33:07Ученые нашли следы древнейших стероидов на Земле
https://naked-science.ru/article/paleontology/protosterol-biota?nowprocket=1
Международная группа палеонтологов обнаружила в горных породах возрастом до 1,64 миллиарда лет древнейшие следы стероидов, что подтверждает существование в те времена сложных эукариотических организмов, ставших предками всех современных животных, включая человека.

На протяжении «скучного миллиарда» на Земле доминировала переходная «протостероловая» биота
https://elementy.ru/novosti_nauki/434121/Na_protyazhenii_skuchnogo_milliarda_na_Zemle_dominirovala_perekhodnaya_protosterolovaya_biota

ЦитироватьГеохимические исследования открыли целый новый мир, существовавший в древности на Земле: тогда доминантами планеты были уже не бактерии, но еще и не настоящие эукариоты. Эти организмы населяли планету не менее миллиарда лет в течение всего протерозоя. Их присутствие выявилось по специфическим биомаркерам стеролов, по которым принято судить о былом существовании эукариот.

Ученые предположили, что в клеточных оболочках предшественников эукариот мог присутствовать не тот холестерол, который обычен сейчас в клеточных мембранах, а протостерол, который синтезируется на первых этапах многоступенчатого синтеза холестерола. Они разработали химический протокол поиска протостерола и применили его к образцам различных протерозойских пород. Протостерол обнаружился везде, во всех протерозойских образцах, а начиная с пород эдиакарского возраста протостеролы исчезают.

Ученые заключили, что в протерозое процветала особая биота — протостероловая. Протостероловое население составляли предшественники эукариот с несовершенной клеточной мембраной. По ходу их эволюции синтез стеролов совершенствовался, что привело к появлению холестерола и настоящей эукариотической мембраны. В этом исследовании мы видим второй яркий пример важного палеонтологического открытия, сделанного на основе молекулярных находок (первым было открытие денисовского человека по ДНК).

ЦитироватьСинтез холестерина у современных эукариот проходит через 19 промежуточных этапов. Уже на первых этапах получаются молекулы стеролов, пригодные так или иначе для выполнения «холестериновых» функций в мембранах. Это стартовые молекулы для данного синтеза: протостеролы (ланостерол у животных и циклоартенол у растений), а также урстеролы. Урстеролами Блох назвал промежуточные стадии синтеза холестерина — метилированные протостеролы.

Согласно гипотезе Блоха, в мембранах эукариот на начальных этапах их эволюции функции холестерина выполняли протостероиды и урстеролы. Эту гипотезу нетрудно проверить — проанализировать весь спектр ископаемых стероидов в геологических осадках. Но это было сделано только теперь. Почему, если эта идея прямо-таки напрашивается? Авторы обсуждаемой работы считают, что раньше все работы велись по отработанному протоколу, в котором не было пункта «выделить протостеролы (протостераны)». Иными словами, мешала наезженная колея.

Цитировать

Рис. 4. a — результаты анализа стероидов в протерозойских и фанерозойских породах. Цифрами 1–11 на стратиграфической колонке обозначены различные формации, из которых происходят образцы. b — гипотетическая схема становления эукариот: протостероловая биота отмечена фиолетовыми ветвями. c — изображения древнейших ископаемых эукариот (номера животных не связаны с номерами формаций). Рисунок из обсуждаемой статьи в Nature

ЦитироватьАвторы дали специальное название обнаруженному явлению (широкому присутствию протостероидов в древнейших осадках) — протостероловая биота. В этом названии много эволюционного смысла, который проиллюстрирован средней частью (b) рис. 4.

Предок эукариот в начале своей эволюции дал букет ветвей. Эти первые эукариоты имели клеточную мембрану, укрепленную протостеролами. Опыты с искусственными мембранами показывают, что с предшественниками холестерина мембрана работает, но становится более проницаемой и неупорядоченной, и в ней не образуются функциональные домены, так называемые рафты.

Модификации протостеролов пошагово улучшают функционирование мембраны, однако эти шаги потребовали значительное время. Обладатели протостероловой мембраны процветали на протяжении всего протерозоя, пока их не сменили их «холестероловые» последователи. Почему произошла эта смена, понять трудно. Это мог быть результат случайного дрейфа, но также и эффект большей жизнестойкости обладателей холестероловых мембран и их лучшей приспособленности к новым кислородным условиям.

ЦитироватьВ перспективе этого открытия лежат ключевые дискуссии о возможности горизонтального переноса и симбиогенеза среди обладателей протостероловых мембран. Ведь именно они были теми организмы, которые наладили сожительство с предками митохондрий и сформировавшие ядро тем или иным образом. В недавно опубликованной статье Евгения Кунина с коллегами об эукариотном предке говорится о возможном бактериальном предшественнике эукариот, одомашнившим асгардархею в качестве будущего ядра и альфа-протеобактерию в качестве будущих митохондрий. Вопрос о механизме одомашнивания упирается в устройство мембраны. Новые данные о протостероловой биоте позволяют рассуждать о событиях одомашнивания с новой неожиданной стороны.

Кроме того, в связи с открытием протостероловой биоты получает новое звучание еще одна важнейшая дискуссия: о возможности сохранения клеточных структур в ископаемой летописи. Что такого особенного в современных эукариотических мембранах, что они могут фоссилизироваться, а протостероловые, по-видимому, не могут? Иначе мы бы их во множестве находили в древнейших протерозойских породах. И тут пока никаких ответов нет.

P.S. Получается, что «скучный миллиард» весьма насыщенный, а не скучный...

Есть ли альтернатива углеродно-водной жизни?
https://elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/436822/Est_li_alternativa_uglerodno_vodnoy_zhizni
Панспермия и альтернативная биохимия

Одноклеточная капсаспора становится многоклеточной в ответ на сочетание химических стимулов
https://elementy.ru/novosti_nauki/434127/Odnokletochnaya_kapsaspora_stanovitsya_mnogokletochnoy_v_otvet_na_sochetanie_khimicheskikh_stimulov

ЦитироватьОдноклеточный симбионт тропических улиток — капсаспора — оказался способен переходить в примитивное многоклеточное состояние в ответ на химические стимулы в виде ионов кальция и липопротеинов низкой плотности. Этот факт может многое рассказать о том, как мы сами стали многоклеточными: капсаспора — один из ближайших родственников животных.

Бактерия с синтетическим минимальным геномом сохранила способность к адаптивной эволюции
https://elementy.ru/novosti_nauki/434132/Bakteriya_s_sinteticheskim_minimalnym_genomom_sokhranila_sposobnost_k_adaptivnoy_evolyutsii

ЦитироватьВ 2016 году американские биологи создали бактерию с синтетическим минимальным геномом, содержащим всего 493 гена — меньше, чем у любого другого организма, способного самостоятельно расти в лабораторных условиях.

Ожидалось, что удаление всех генов, кроме абсолютно необходимых для выживания, может сделать бактерий неспособными к адаптивной эволюции. Однако эволюционный эксперимент, поставленный для проверки этой гипотезы, не подтвердил ее.

Оказалось, что «минимизированные» бактерии сохранили эволюционный потенциал. Их приспособленность (оцениваемая по скорости размножения) в ходе эксперимента росла даже быстрее, чем у исходных, неминимизированных бактерий, у которых в геноме 901 ген. Изначально минимизация вдвое снизила скорость размножения, но за 2000 поколений бактерии вернулись к исходному уровню приспособленности.

Исследование показало, что искусственно спроектированные упрощенные организмы могут быть оптимизированы эволюционными методами, что открывает новые горизонты перед синтетической биологией.

Парные плавники могли произойти от преанальной плавниковой складки
https://elementy.ru/novosti_nauki/434138/Parnye_plavniki_mogli_proizoyti_ot_preanalnoy_plavnikovoy_skladki

Цитировать
Рис. 1. Новая гипотеза эволюции парных плавников. Предполагается, что вначале существовали только непарные плавники (зеленый цвет). Потом дополнительно возникла преанальная плавниковая складка (фиолетовый цвет), которая сначала тоже была непарной, но впоследствии удвоилась и стала парной. От нее и произошли парные плавники — грудные и брюшные. ПАПП — сокращение слов «преанальная плавниковая складка». Остальные детали поясняются в тексте. Иллюстрация из обсуждаемой статьи в Nature

ЦитироватьИсследования биологии развития рыб позволили выдвинуть новую версию происхождения парных — грудных и брюшных — плавников, от которых, в свою очередь, произошли конечности наземных позвоночных. Предполагается, что предшественником парных плавников была непарная преанальная плавниковая складка (ПАПП), которая часто присутствует у личинок современных рыб. Данные по экспрессии регуляторных генов и по эмбриональному происхождению клеток, формирующих скелет, подтверждают, что ПАПП вполне может быть гомологична парным плавникам. Получается, что в результате удвоения ПАПП сначала возникли длинные брюшные плавники (как у ископаемых бесчелюстных группы анаспид), а потом от них «отпочковались» грудные.

P.S. Кроме того, что в статье рассматриваются (довольно-таки подробно) различные гипотезы происхождения плавников, в ней дан хороший обзор проблемы в целом и ликбез по сопутствующим вопросам. 

Кто из животных придумал нейроны
https://www.nkj.ru/news/48691/
Клеточно-молекулярные структуры, отдалённо напоминающие синапс, появились у чрезвычайно простых пластинчатых, живущих без нервной системы.

ЦитироватьНервная система есть почти у всех животных. Речь не обязательно идёт о сложном обособленном мозге и разветвлённой системе периферических нервов – нервная система может представлять собой просто децентрализованную сеть нейронов в толще тела, как, например, у гребневиков и медуз. Тем не менее, у губок и пластинчатых нет и этого.

Про губок мы слышим чаще, и более-менее представляем себе, как они выглядят. У них нет настоящих тканей и органов, есть только более или менее специализированные клетки или пласты клеток, выполняющие определённые функции. Их образ жизни под стать строению: будучи водными, преимущественно морскими существами, губки сидят на месте, питаясь отфильтрованной из воды органикой; лишь некоторые из них способны перемещаться на несколько миллиметров в день. Пластинчатые – крохотные плоские существа размером 2–3 мм, живущие в тёплых морях (и во множестве лабораторий по всему миру). Они медленно ползают по поверхности, подобно амёбам, в поисках съедобной органики. От губок их отличает не только сравнительно активный образ жизни, но и устройство тела: пластинчатые дальше продвинулись в смысле формирования настоящих тканей.

Настоящих нейронов, которые могут генерировать электрохимический импульс и передавать его другим, ни у губок, ни у пластинчатых нет. Однако два года назад в Science была опубликована статья, в которой говорилось, что у губок есть некие клетки (названные нейроидами), отдалённо напоминающие нервные. Клетки-нейроиды выпускают из себя некие молекулярные сигналы, которые принимают другие клетки, создающие ток воды по каналам внутри губок. В зависимости от сигналов, выпущенных нейроидами, ток воды усиливается или останавливается.

И вот сейчас сотрудники Центра геномной регуляции Научно-технологического института Барселоны пишут в Cell, что нечто похожее есть и у пластинчатых. Исследователи решили пересчитать все их типы клеток с учётом межвидовых различий. Типы клеток вычленяли в том числе и по генам, которые в них работают, а также по регуляторным участкам в геноме, которые управляют активностью этих генов. Между разновидностями клеток проявились родственные связи – стало видно, кто из них на кого похож больше, на кого меньше, и какие между ними есть переходные подвиды.

У пластинчатых насчиталось девять главных типов клеток, между ними были промежуточные формы, которые могли превратиться в тот или иной тип – в зависимости от того, что существу требовалось в данный момент. Но, кроме того, нашлось ещё несколько клеточных разновидностей, которые от прочих стояли особняком. Они не росли, не делились, между ними не было промежуточных форм, и они выделяли из себя сигнальные пептиды. Эти клетки с помощью сигнальных пептидов помогали пластинчатым координировать собственные движения.

И что особенно важно, у них работали гены, помогающие создавать пресинаптический комплекс. Точнее, они помогали бы создавать пресинаптический комплекс, если бы он у пластинчатых был. Синапс и все молекулярные структуры, которые его поддерживают, есть только у настоящих нейронов. У того нейрона, который передаёт сигнал другому, формируются аппарат, позволяющий по электрическому сигналу выливать на нейрон-приёмник порцию нейромедиаторов. Что-то отдалённо похожее появлялось и у клеток с сигнальными пептидами у пластинчатых.

Правда, кроме пресинаптических структур в нейронной цепи должны быть и постсинаптические, принимающие сигнал. Ничего постсинаптического у пластинчатых не обнаружилось, да и электрического сигнала у них тоже никакого нет. Но в целом пластинчатые и губки позволяют отчасти представить, как в царстве Животных появлялись первые клеточно-молекулярные структуры, впоследствии лёгшие в основу нервной системы.

Цитата: АrefievPV от сентября 23, 2023, 07:08:43они помогали бы создавать пресинаптический комплекс, если бы он у пластинчатых был.

Это ключевое. Как причина, функционирующая без следствия. Или есть то, от чего необходимо избавиться, но нет еще того, кто согласится "это" принять.

Как сердце начинает биться
https://www.nkj.ru/news/48735/
Механические сокращения сердечных клеток начинаются с кальциевых волн, которые в определённый момент распространяются на всё будущее сердце.

ЦитироватьВ ходе эмбрионального развития сердце формируется из стволовых клеток, которые превращаются в специализированные кардиомиоциты, то есть клетки сердечной мышцы. В этом смысле сердце ничем не отличается от других органов – все они образуются из эмбриональных стволовых клеток. Но у сердца, как можно догадаться, есть одна уникальная особенность – ему нужно всё время сокращаться. В какой-то момент сердечная мышца делает первый удар и дальше уже не останавливается до самой смерти.

Биологов давно интересовало, как запускается сердце у эмбриона. Там, где должно получиться сердце, сначала формируются так называемые кардиогенные шнуры – протяжённые скопления сердечных клеток. Шнуры приближаются друг к другу и срастаются – образуется первичная сердечная трубка. В ней потом появятся разные отделы, постепенно превращающиеся в сердечные камеры и зоны входа кровеносных сосудов. Но первые сокращения начинаются ещё до того, как первичная сердечная трубка окончательно сформируется, то есть ещё на стадии, когда две клеточные группы (два шнура) только-только срослись и наладили контакты друг с другом. То есть когда ещё и сердца-то нет.

С другой стороны, известно, что запуску сокращений предшествуют изменения концентрации ионов кальция в формирующейся сердечной ткани – они то выходят из клеток, то входят обратно в клетки. Ионы кальция играют большую роль в жизни вообще любых клеток, но особенно они важны для тех, кто создаёт и передаёт электрохимические импульсы. На клеточных мембранах стоят специальные белковые ионные насосы, специализирующиеся на кальции. Поначалу кальциевые колебания происходят спонтанно и асинхронно в разных местах сердечной ткани. Но потом кальциевые волны упорядочиваются и в какой-то момент провоцируют мышечное сокращение.

Именно упорядочиванию кальциевых сигналов посвящена недавняя статья в Nature сотрудников Гарвардского университета. Они экспериментировали с зародышами рыбы Danio rerio, или полосатого данио. Сердце рыбьего зародыша развивается в общих чертах как у всех позвоночных, при этом оплодотворить икринку-яйцеклетку можно просто в подходящей воде, и в той же воде она будет развиваться; зародыш долгое время остаётся прозрачным, так что можно легко наблюдать, что происходит внутри него. Кроме того, D. rerio легко генетически модифицировать, снабдив сигнальными белками, которые будут светиться в ответ на какие-то клеточные события. Например, потоки кальция можно видеть по свечению соответствующего белка. Эти кальциевые выбросы поначалу оказались столь же спонтанными и несогласованными, как, например, в развивающемся мышином сердце.

Но потом, когда два скопления сердечных клеток соединились, образовав «предсердечное» кольцо, выбросы кальция резко становились более частыми и более сильными, захватывая почти все клетки будущего сердца. Происходил переход между разрозненными эпизодами активности в разных точках ткани к общей активности, в которой участвовало всё «предсердце». Исследователи даже обнаружили математический закон, описывающий переход от неупорядоченных локальных кальциевых колебаний к общим периодическим осцилляциям (это оказалось так называемой седлоузловой бифуркацией, точнее, одной из её разновидностей).

Периодические колебания кальция, распространяющиеся по всем клеткам, запускали механические сокращения. В свою очередь, кальциевые потоки начинали двигаться по электрическим сигналам: на клеточных мембранах менялись электрические параметры, и в ответ срабатывали ионные кальциевые насосы. Иными словами, получается такая картина: электрические изменения провоцируют кальциевые осцилляции, но поначалу они происходят нерегулярно и в разных местах «предсердечной» ткани. В определённый момент происходит переход от мелких разрозненных колебаний в общую большую осцилляцию, которая запускает механическое сокращение. Чтобы так произошло, в клетках заранее формируются контакты, которые позволяют им чувствовать электрохимические изменения друг в друге. Клетки заранее умеют генерировать электрохимические сигналы и распространять их друг на друга, но до поры до времени они действуют более-менее порознь.


Вверху – формирование в рыбьем зародыше кольца из двух срастающихся скоплений кардиомиоцитов. Красные точки – спонтанные несогласованные выбросы ионов кальция. Единой электрической активности нет и сердцебиений нет (график справа). Внизу – сформировавшееся «предсердечное» кольцо с участком, генерирующим сокращение. Есть общая электрическая активность и механические сокращения, которым, ещё не настолько регулярные, как в настоящем сердце. (Рис. Nature)

У общей электрохимической волны должен быть источник. В сердце, как известно, есть зона-ритмоводитель, отправляющий по мышце регулярные импульсы. Можно было бы предположить, что общая кальциевая волна начинается с того места, где потом окажется зона-ритмоводитель. Всё оказалось не так, по крайней мере, у рыб: у их зародышей кальциевые волны начинаются в другом месте. Однако потом источник сокращений начинает перемещаться по «предсердечному» кольцу, и в конце концов натыкается на ту зону, где сидят настоящие клетки ритма – и дальше уже они управляют сердцем.

Всё это пока только описание того, что происходит на самых ранних этапах развития сердца, хотя и более подробное, чем у нас было до сих пор. Удалось увидеть, как множество рассогласованных кальциевых осцилляций превращаются в общую волну, но пока неясно, что при этом происходит с молекулами, мембранами и пр. Точно так же хорошо бы детальнее узнать, как синхронные биоэлектрические волны запускают механический насос, и как устанавливается нужный ритм – ведь сердце не должно биться ни слишком медленно, ни слишком быстро. Как обычно, новые результаты порождают новые вопросы. Тем не менее, решая эти вопросы, мы, очевидно, начнём больше понимать не только то, как вообще формируется сердце у эмбриона, но и почему у взрослых людей с ним случаются разные неприятности вроде аритмии.

Уровень насилия на Ближнем Востоке в бронзовом веке был ниже, чем в медном и железном
https://elementy.ru/novosti_nauki/434149/Uroven_nasiliya_na_Blizhnem_Vostoke_v_bronzovom_veke_byl_nizhe_chem_v_mednom_i_zheleznom
Изучение скелетов 3539 людей, живших 14000–2400 лет назад на территории нынешних Турции, Ирака, Ирана, Сирии, Ливана, Израиля и Иордании, позволило оценить уровень вооруженного насилия на древнем Ближнем Востоке. Как выяснилось, он неоднократно менялся. В неолите он был относительно умеренным, в халколите (медно-каменном веке) — повысился на фоне обострения конкуренции за ресурсы и формирования протогосударств. В раннем и особенно среднем бронзовом веке насилие снизилось до минимума, возможно, в связи с появлением стабильных государств с письменными законами, судами, профессиональными армиями, развитой торговлей и относительно высоким уровнем грамотности. В позднем бронзовом и железном веках насилия снова стало больше. Это могло быть связано с кризисом, известным как «катастрофа бронзового века», и с появлением могущественных и агрессивных сверхдержав вроде Ассирийской империи, политика которых способствовала тому, что жертвами вооруженного насилия становились более широкие массы населения. Исследование также показало, что историческую динамику насилия нельзя объяснить двумя-тремя простыми корреляциями. Не удалось обнаружить однозначной связи насилия с неравенством, климатом, плотностью популяции, количеством оружия на душу населения и военными инновациями.

Как и почему менялся уровень насилия в истории человеческих обществ? Какие факторы способствуют снижению, а какие — росту насилия? Несмотря на всю жгучую актуальность этого вопроса и немалые усилия исследователей (см. ссылки в конце новости), он остается дискуссионным. В частности, до сих пор нет консенсуса по поводу обоснованной Стивеном Пинкером и другими исследователями идеи об общем тренде на снижение насилия в последние несколько веков или тысячелетий.

Проблема во многом связана с неполнотой археологической летописи и трудностями интерпретации археологических данных. Однако данные неуклонно копятся, а методы их анализа совершенствуются. В какой-то момент это должно вывести науку об истории насилия на новый уровень. Возможно, сейчас мы как раз приближаемся к такому моменту. Для некоторых ключевых регионов и эпох количество и качество накопленных археологических данных уже позволяет делать статистически обоснованные выводы об исторической динамике вооруженного насилия, а также проверять гипотезы о факторах, влияющих на эту динамику. Речь, конечно, идет лишь о таком насилии, которое оставляет следы на костях: проломленные черепа, застрявшие в костях наконечники стрел и тому подобное (рис. 1). Очевидно, что такие оценки заведомо занижены, ведь многие травмы и ранения, в том числе смертельные, следов на скелете не оставляют.

Одна из первых работ с оценкой доисторического насилия, основанной на стандартизированном анализе по-настоящему массового археологического материала, была опубликована в начале 2023 года в журнале PNAS (L. Fibiger et al., 2023. Conflict, violence, and warfare among early farmers in Northwestern Europe). В работе показано, что в северо-западной Европе в эпоху неолита вооруженное насилие было обычным делом. Черепные травмы (рис. 1) присутствуют на 11% из 2363 черепов, из них 3,2% предположительно смертельных и 7,8% несмертельных (последние две цифры — приблизительные, потому что надежно отличить смертельную травму от несмертельной на древнем черепе удается далеко не всегда). Уровень насилия не оставался постоянным в течение неолита: столетия относительно спокойной жизни сменялись периодами обострения, когда дело доходило до массовых побоищ и тотального истребления целых сообществ. Один из таких периодов приходится на завершающий этап существования культуры линейно-ленточной керамики (Linear Pottery culture) около 4000–4500 гг. до н. э. Полученные данные совместимы с идеей о том, что вспышки насилия были отчасти связаны с обострением конкуренции за ресурсы (прежде всего за пахотные земли) между растущими сообществами.

Вторая работа такого рода, еще более масштабная, опубликована 9 октября 2023 года в журнале Nature Human Behaviour. Статья посвящена насилию на древнем Ближнем Востоке и охватывает период от конца мезолита до железного века включительно (от 12 000 до 400 г. до н. э.). Вряд ли нужно пояснять, что это один из важнейших регионов и важнейших периодов с точки зрения истории цивилизации. В изученный интервал попадают появление сельского хозяйства (неолитическая революция), городов, письменности, древнейших государств, сводов законов, регулярных армий, конницы и крупных воинственных империй; ключевые этапы развития металлургии (медь, бронза, железо) и вдобавок несколько крупных кризисов, включая «катастрофу бронзового века» (Late Bronze Age collapse).
Рис. 2. Местонахождения, из которых происходят учтенные в работе скелеты

Рис. 2. Местонахождения, из которых происходят учтенные в работе скелеты. Изображение из обсуждаемой статьи в Nature Human Behaviour

Изученный материал включает хорошо сохранившиеся черепа и скелеты 3539 индивидов, найденные в разных археологических контекстах, как городских (1310), так и сельских (2229). Следы ранений обнаружены у 323 индивидов (9,1%). Хотя авторы тщательно учитывали данные по посткраниальному скелету, львиную долю идентифицированных травм всё равно составляют черепные (конечно, не потому, что люди в древности били друг друга только по голове, а из-за различий в сохранности повреждений и надежности их идентификации как результатов насилия). Прижизненные повреждения в большинстве случаев можно уверенно отличить от посмертных (посмертные, естественно, не учитывались), но вот с различением смертельных и несмертельных ранений всё сложнее, поэтому авторы рассматривали их вместе. Данные анализировались по отдельности для каждого из четырех субрегионов (Турция, Левант, Месопотамия и Иран, рис. 2) и шести временных отрезков:
    1) Неолит (вместе с мезолитом, по которому данных слишком мало, чтобы анализировать их отдельно; они статистически не отличаются от неолитических, а если их отбросить, основные выводы не меняются): 12000–4500 гг. до н. э.;
    2) Халколит (он же медный или меднокаменный век): 4500–3300 гг. до н. э.;
    3) Ранняя бронза: 3300–2000 гг. до н. э.;
    4) Средняя бронза: 2000–1550 гг. до н. э.;
    5) Поздняя бронза: 1550–1200 гг. до н. э.;
    6) Железный век: 1200–400 гг. до н. э.

Количество индивидов для каждой комбинации «район/период» отражено в таблице, а главные результаты исследования — на рис. 3.

Таблица. Число учтенных индивидов (скелетов) для каждого периода и района. Числа в скобках означают, что данная выборка слишком мала для надежных выводов
Регион    Неолит    Халколит    Ранняя бронза    Средняя бронза    Поздняя бронза    Железный век    Всего
Иран   15   127   (2)         209   353
Левант   37   75   297   33   (5)   73   520
Месопотамия   56   (12)   90   66   51   51   326
Турция   1078   367   786   100   (9)      2340
Ближний Восток, всего   1186   581   1175   199   65   333   3539
Рис. 3. Динамика вооруженного насилия на Ближнем Востоке от неолита до железного века

Рис. 3. Динамика вооруженного насилия на Ближнем Востоке от неолита до железного века. По вертикальной оси — доля индивидов со следами ранений на костях (чаще всего на черепах). По горизонтальной оси — эпохи. Вверху — график без учета маленьких выборок «Турция, поздняя бронза» и «Месопотамия, халколит», внизу — тот же график с учетом этих выборок. Рисунок из дополнительных материалов к обсуждаемой статье в Nature Human Behaviour

Получилось, что в неолите (12000–4500 гг. до н. э.) уровень вооруженного насилия на Ближнем Востоке был относительно невысоким. По-видимому, он был ниже, чем в неолите северо-западной Европы. Правда, в Месопотамии наблюдается более 10% травмированных индивидов, но там и выборка небольшая (фактически это 6 индивидов из 56). В Турции (очень большая выборка) ранения обнаружены у 3% индивидов, в Леванте и Иране (маленькие выборки) — ни у кого. Поскольку турецкая выборка резко превосходит по размеру все остальные, среднее по неолиту Ближнего Востока тоже получилось около 3%. Авторы отмечают, что такой результат не был для них неожиданным, потому что в неолите, несмотря на переход к производящему хозяйству, плотность населения на Ближнем Востоке оставалась низкой. Сообщества были небольшими, основанными на родстве, со слабо развитой социально-политической иерархией. Едва ли они могли концентрировать в своих руках значительные ресурсы. Существовал обмен товарами между сообществами и, может быть, какие-то неформальные механизмы для разрешения конфликтов. Межгрупповая конкуренция, судя по всему, была не слишком острой.

В халколите (4500–3300 гг. до н. э.) уровень насилия резко (и статистически значимо) подскочил. В среднем по Ближнему Востоку доля травмированных индивидов поднялась до 20%. Этот результат, по мнению авторов, тоже был ожидаемым. В халколите появляются и быстро растут многочисленные города, усиливается социальная стратификация и концентрация ресурсов, а эпизодические ссоры мелких сельских сообществ сменяются более масштабными вооруженными конфликтами между «протогосударствами», которые начали складываться в городах и вокруг них (M. Frangipane, 2018. Different Trajectories in State Formation in Greater Mesopotamia: A View from Arslantepe (Turkey)). Эти протогосударства, по-видимому, были уже достаточно сильными и централизованными, чтобы собирать ополчения для борьбы с внешними врагами, но еще недостаточно компетентными, чтобы ограничивать или монополизировать насилие. При этом, судя по археологическим данным, высокий уровень насилия в халколите был характерен как для городов, так и для сельской местности. К концу периода начинает распространяться письменность, появляются юридические документы по земельным вопросам и признаки развивающейся торговли между городами, которая, впрочем, поначалу ограничивалась товарами для элиты. Возможно, это был в каком-то смысле свет в конце тоннеля, как видно из дальнейшего.

В раннем и особенно среднем бронзовом веке (3300–1550 гг. до н. э.) уровень насилия резко снизился. Доля травмированных индивидов упала в среднем по Ближнему Востоку до 8% (ранняя бронза), а затем до 3% (средняя бронза). Это снижение хорошо согласуется с идеями, которые развивались многими авторами (включая С. Пинкера), о том, что важнейшими факторами снижения насилия являются развитые и компетентные государства, способные эффективно контролировать внутреннее насилие (а внешнее поручить профессиональным армиям), а также грамотность, просвещение, своды законов и международная торговля. Действительно, хотя протогосударства начали появляться очень давно, полноценные города-государства, а затем и настоящие централизованные царства и империи, стали формироваться на Ближнем Востоке лишь в эпоху бронзы. Письменные своды законов, юридические документы и судебные органы, обеспечивавшие защиту частных прав (причем не только элиты), получили наибольшее распространение между 2400 и 1700 гг. до н. э. Примерно в это же время достигла пика торговля между удаленными районами (иногда это называют «торговой революцией»). Широкое географическое распространение клинописных документов указывает на относительно высокий уровень грамотности. Параллельно происходила всё большая профессионализация армий, что отчасти избавляло широкие массы населения от участия в вооруженных конфликтах. Возможно, показателен тот факт, что в Месопотамии наибольшее число находок травмированных скелетов соотносится с клинописными известиями о войнах с внешними врагами на восточных рубежах региона, а не с внутримесопотамскими конфликтами.

Данные по поздней бронзе и железному веку (1550–400 гг. до н. э.) свидетельствуют о новом росте насилия. Доля травмированных индивидов увеличилась до 9–11% (рис. 3). Правда, данных по поздней бронзе мало (см. таблицу), поэтому к выводам по этому периоду нужно относиться с осторожностью. Этот рост тоже, по мнению авторов, является ожидаемым. Он мог быть связан с суровыми засухами, острой нехваткой ресурсов, крахом государств (особенно в Леванте и Иране), массовыми миграциями и прочими ужасами, ассоциированными с «катастрофой бронзового века». Позднее, уже в железном веке, на фоне распространения дешевого и смертоносного железного оружия, на историческую сцену вышли агрессивные «универсалистские» (пытающиеся покорить самые разные народы) сверхдержавы вроде Ассирийской империи. Они использовали более хищнические и жестокие, чем раньше, методы экспансии и удержания власти. Это вело к росту доли людей, становившихся жертвами вооруженного насилия.

Чтобы проверить некоторые обсуждаемые в литературе гипотезы о причинах насилия, авторы пытались найти глобальные (справедливые для выборки в целом) корреляции между долей травмированных индивидов и такими факторами, как неравенство, климат, плотность населения, количество оружия и военные инновации (например, появление конницы). Поиск оказался безуспешным. Ни один из перечисленных факторов, как выяснилось, не оказывает значимого и однозначного (не зависящего от контекста) влияния на уровень насилия. Например, неравенство (одна из предполагаемых предпосылок насилия) в бронзовом веке неуклонно росло, но насилие при этом снижалось. Второй пример: в халколите и бронзовом веке постоянно увеличивалось количество оружия на душу населения (судя по числу найденных мечей, боевых топоров, копий, стрел и тому подобного в пересчете на численность населения, которую оценивали по площади поселений), но насилие при этом всё равно снижалось. Третий пример: в раннем и среднем бронзовом веке тоже были серьезные кризисы, связанные с засухами и распадом империй (особенно крупный кризис был на рубеже III и II тысячелетий до н. э.), были взлеты и падения царств и, конечно, войны, но средний уровень насилия оставался низким. Ближневосточные государства бронзового века, сменяя друг друга, успешно справлялись с обузданием насилия, пока «коллапс позднего бронзового века» не обратил в хаос этот ранний очаг цивилизации.

Обсуждаемая работа во многом является пионерской. Задуматься над ней точно стоит, а вот выводить глобальные обобщения — вряд ли. Намечающаяся картина наверняка будет развиваться и усложняться по мере накопления данных и появления аналогичных исследований по другим регионам.

Источник: Joerg Baten, Giacomo Benati & Arkadiusz Sołtysiak. Violence trends in the ancient Middle East between 12,000 and 400 bce // Nature Human Behaviour. 2023. DOI: 10.1038/s41562-023-01700-y.

Циклы. Во время технологических революций уровень насилия снижается, а ближе к исходу - повышается. Например,в конце среднего и верхнего палеолитов - повышается.

  Можно ввести агрессию, присущую нашему виду, как постоянную потенцию, сдеживаемую страхом ответной реакции. Получим причинность не в росте агрессивности, а в снижении страха. А страх снижается, когда в руке вместо камня праща.