Психика и мозг

[василий андреевич]

Вот и получается, что действие по сути - это процесс информационный.

Такое обсуждайте, пожалуйста, не со мной, а с Арефьевым. Может получится различить-разделить-проанализировать, а потом вновь синтезировать явление и его информационную суть.
  Для начала посмотрите "информационное равновесие Нэша".

[АrefievPV]

Человек не хочет чтобы его тему забивали оффтопом, поэтому размещу свой комментарий здесь (да я и сам обещал там больше не писать).

Как еще можно  рассмотреть связь Разума и окружающей среды.
Каким образом ДНК человека, сложность которой явно недостаточна для проявления разума становится разумным существом?
Уж явно не из выживания возникает эта сложность.
Эта сложность уже существует в окружающем его мире.

Стремление жить/выжить является необходимым условием прогрессивного развития. Подчёркиваю: необходимым, но не достаточным.
 
Чтобы выжить в изменяющейся среде, необходимо к этой среде адаптироваться. Адаптируясь к всё более усложняющейся окружающей среде, система, стремящаяся выжить, вполне может пойти по пути прогрессивного усложнения. Обращаю внимание, что если не будет у системы стремления выжить, то увеличиться может только «тупая» сложность, а не функциональная сложность – то есть, ни о какой прогрессивности в усложнении тогда и говорить не приходится.

Система, претендующая на развитие, должна быть открытой. Также эта система должна быть способна к адаптации (то есть, иметь возможность изменять свою структуру в ответ на изменения окружающей среды) – иначе говоря, быть пластичной (в широком смысле слова). И в то же время, система должна быть способной самосохраняться. Вот тогда, адаптируясь к всё более усложняющейся окружающей среде, система вполне может начать прогрессивно усложняться.

Вышесказанное относится и к живым системам (и, разумеется, к разумным системам). И для живой системы (и, разумеется, для разумной системы) её адаптация к усложняющейся среде обитания зачастую приводит именно к прогрессивному развитию этой системы.

И если данные условия (открытость, пластичность, самосохранение) будут соблюдены при создании системы ИР, то данная система будет способна к развитию. Но «обратная сторона медали» – это потеря контроля со стороны человека над такой системой. А люди-то готовы пойти на такой шаг – дать свободу от самих себя какой-то там систем ИР?

P.S. Надеюсь, что Савелий или Maikov подскажут Роману Корабельщикову, что он недооценивает стремление к самосохранению (стремление жить/выжить) в эволюции разума. Эволюция данной способности (а разум системы – это способность системы реализовать стремление к самосохранению средствами интеллекта) неотделима от самосохранения/выживания. Судя по всему, Роман Корабельщиков этот момент игнорирует (хотя я привёл комплект определений сразу в первом своём сообщении в той теме):

Привожу комплект определений (их следует рассматривать во взаимосвязи друг с другом):

Жизнь – это живая система (совокупность систем) и её среда обитания.
Живая система – это система, проявляющая в активной фазе своего существования: стремление к самосохранению и способность реализовать это стремление.
Интеллект системы – это вычислительный функционал (практически в физико-математическом смысле слова) системы.
Разум системы – это способность системы реализовать стремление к самосохранению средствами интеллекта.

До кучи:

Ум системы – это локальное и актуальное проявление разума системы.

[АrefievPV]

Чтобы выжить в изменяющейся среде, необходимо к этой среде адаптироваться. Адаптируясь к всё более усложняющейся окружающей среде, система, стремящаяся выжить, вполне может пойти по пути прогрессивного усложнения. Обращаю внимание, что если не будет у системы стремления выжить, то увеличиться может только «тупая» сложность, а не функциональная сложность – то есть, ни о какой прогрессивности в усложнении тогда и говорить не приходится.

Добавлю цитату из своего сообщения в качестве пояснения:

Я уже писал, как формируется прогрессивное усложнение систем, повторю немного.
 
Естественным (и наиболее вероятным) является именно «тупое» (всякое там слипание, соединение, включение в себя всякого «хлама» и пр.) усложнение системы, не несущее какого-то преимущества, функциональности и т.д. Изменилась среда обитания, и появились возможности для наращивания «тупой» сложности – то есть, стали более вероятны такие процессы.
 
Возникновение функционального усложнения является очень маловероятным событием и чем сложнее исходная система, тем менее вероятно такое событие. Кстати, этим фактом очень часто пользуются критики и противники теории естественного возникновения жизни.
 
Функциональное усложнение систем возникает в результате ЕО, путём изменения и оптимизации структуры («тупой» сложности) систем. То есть, изменилась среда обитания в очередной раз, и сложные (с наращенной «тупой» сложностью) системы начали упрощаться, параллельно адаптируясь (типа, стали более вероятны такие процессы).
 
Мало того, возникновение новой функциональности без упрощения (исключения части элементов) также очень маловероятно. Даже паразиты, обретая новую функциональность, неизбежно упрощаются.
 
Для изменения внутренних связей надо, или что-то включить в систему, или что-то исключить из системы. Включение приведёт к наращиванию «тупой» сложности – вероятность обретения новой функциональности очень мала (система скорее сломается). Исключение приведёт к упрощению системы – по сути, к деградации системы. А вот если сначала нарастить «тупую» сложность, а потом начать терять элементы в силу естественных причин (тем самым поневоле изменяя внутренние связи), то можно с достаточной вероятностью обрести новую функциональность и сохранить сложность не ниже исходной (до наращивания «тупой» сложности).
 
Тут важно отметить сразу два принципиальных момента:
 
– Функциональность возникает, как адаптация к условиям существования (как ответ системы на комплексные воздействия среды обитания на протяжении многих поколений). То есть, сама функция/функциональность требует взаимодействия системы и среды – она и рождается/возникает в процессе такового взаимодействия (функция, это, как бы, алгоритм этого взаимодействия).
 
– В процессе адаптации, практически неизбежно, «выпадают» элементы, звенья, части адаптирующейся системы (опять-таки, на протяжении многих поколений это происходит). Упрощение гораздо более вероятно, нежели некое конструктивное усложнение (упрощение, это процесс вполне естественный). Само собой, при «выпадении» элементов, в системе изменяются и её внутренние связи (типа, возникают новые связи без посредников). Однако таковое упрощение идёт на фоне формирования функциональности (на фоне адаптации) – то есть, происходит то, что можно назвать оптимизацией.
 
И если после обретения какой-то функциональности с параллельным упрощением структуры системы (то есть, оптимизацией структуры) возникает новая прогрессивная сложность, то никаким прямым (то есть, постепенным наращиванием прогрессивной сложности системы в процессе эволюции) моделированием это не объяснить – формирование такой последовательности из маленьких эволюционных «шагов» прогрессивного усложнения очень маловероятна.
 
Мало кто допускает, что эволюция идёт всеми возможными путями сразу – в том числе, через множество циклов («тупое» усложнение – упрощение + формирование функциональности). И, имея перед глазами исходную простую систему и конечную конструктивно сложную систему (после адаптации – то бишь, после обретения некоей функциональности), просто невозможно себе представить, как такое (весьма маловероятная последовательность событий) произошло.
 
Ошибка исследователей заключается в том, что, реконструируя последовательность событий, они применяют метод прямого моделирования – постепенное наращивание прогрессивной сложности системы в процессе эволюции маленькими «шагами». Но эволюционный путь оказался скорее похожим на последовательность «петель», а не линию – то есть, каждый маленький «шаг» является эволюционной «петлёй».   
 
Кстати, эти принципиальные моменты являются дополнительными аргументами к моему утверждению, что среда не только порождает систему, но и после рождения системы продолжает определять реакции системы (по сути, среда управляет системой).

[АrefievPV]

Размещу сначала в этой теме, а потом перепощу в другую.
 
Все эти словопрения про коды и про ключи-замки, конечно, хорошо (на самом деле – нет, это был сарказм). Это я не в обиду Ключу и Василию Андреевичу.
 
Условная ситуация, которую «видят» оппоненты: писатель что-то вложил в книгу, а читатели затем это что-то извлекли из книги.
 
Писатель в книгу чего-то там конкретное вложил (типа, какую-то информацию), а читатели эту вложенную информацию поняли как-то по-своему. Соответственно, писатель начинает ругать читателей: «вы все меня неправильно поняли – я вложил одно, а вы поняли совсем другое».
 
Но, проходит некоторое время (возможно, несколько лет), и теперь уже сам писатель, перечитывая своё собственное произведение, с удивлением обнаруживает (если конечно ещё помнит, что он вкладывал в своё произведение), что теперь он понимает своё же собственное произведение как-то по-иному. Как же так? Ведь он точно помнит, что он вкладывал вполне конкретную информацию и с тех времён ни одной буквы, ни одного знака препинания в тексте не изменилось. Что за фигня приключилась-то?
 
А может он ничего и не вкладывал? Может информация рождается/формируется в читателе? Ведь только стоило (бывшему писателю, а теперь читателю) немного измениться (какие-то знания добавились, какие-то забылись, изменились предпочтения, изменился эмоциональный фон и т.д. и т.п.) и при очередном прочтении он «извлекает» уже иную информацию из той же самой книги, которую сам же когда-то написал.
 
Слово «извлекает» намеренно закавычил.
 
Теперь вернёмся к человеку, когда он был писателем. Будучи писателем, человек, не переставал быть читателем и своё произведение он не только читал (как посторонний читатель читает книгу или рукопись-черновик), но и неоднократно «читал» и «перечитывал» в уме, в своём воображении.
 
Понятно, что все эти «чтения» и «перечитывания» были необходимы для того, чтобы наглядно себе представить (типа, увидеть), какая информация была им вложена (а на самом деле, только лишь «вложена») в произведение. И если он считал, что нужно текст откорректировать, то вносил правки (сначала в уме, а потом и на бумагу в рукопись-черновик).
 
По сути, автор произведения всегда выступал не только в роли писателя, но и в роли читателя. И именно роль читателя позволяла автору говорить, что в его книгу им была внесена какая-то информация.
 
Но на самом-то деле, своё умозаключение о нахождении в его книге какой-то конкретной информации, базировалось исключительно на прочтении – то есть, при прочтении своего произведения у него, как у читателя, в голове возникала/формировалась вполне определённая информация.
 
Оцените теперь иронию, когда наш писатель ругался на читателей. На самом деле, получается, что просто один читатель ругается на других читателей только за то, что возникающая/формирующаяся при прочтении у него в голове, информация отличается от подобной информации у других читателей (аналогично возникающей/формирующейся при прочтении в их головах). Один читатель не согласен с другими читателями – вот и всё.
 
Информация возникает в приёмнике при возникновении воздействия (которое само возникает по причине действия). Не буду про действия, сразу перейду к воздействию. По сути, воздействие и есть сигнал воспринятый системой (система не воспринимает само действие).
 
Что будет аналогом воздействия для читателя? Это будет первичный сенсорный образ (первичное ощущение), формирующийся непосредственно «на границе» сенсорной системы (примерно в активных центрах рецепторов) – между организмом и средой (то есть, организм получил сигнал из среды).
 
Затем этот первичный сенсорный образ (первичное ощущение) «поднимается» по сенсорной системе к мозгу, по пути преобразуясь во вторичные, третичные и т.д. образы. И на каждом этапе, образы более высокого уровня, собираются из серий, паттернов, последовательностей и т.п., образов предыдущего уровня.
 
Наконец, вся эта «кавалькада» сигналов (внутри системы последовательность изменений её структуры (начиная с воздействия) уже вполне корректно обзывать потоками сигналов) «поднимается» до структур головного мозга. В мозгу начинаются свои «пляски с бубном» – сигнальные потоки преобразовываются, сопоставляются, обобщаются и т.д. Наконец сигнальный поток достигает тех структур, которые могут распознать текст. И вот только с этого момента начинается, по сути, сам процесс чтения.
 
Почему мы распознаём текст (узнаём буквы) более-менее одинаково? Потому, что у нас структуры сигнальных путей более-менее одинаковы. Некоторые одинаковы врождённо, некоторые в результате согласования (как на уровне химии, так и на уровне биологии) между организмами и средой обитания (разумеется, и между одними организмами и другими организмами – другие организмы, по отношению к рассматриваемому организму, тоже ведь являются составной частью его среды обитания).
 
Чуток подробнее (если не интересно, то можно пропустить).
 
Изначально (на уровне активных центров рецепторов) – просто по причине одинаковости (более-менее) структур в наших организмах – у нас у всех один и тот же генетический код, в составе   молекул в наших клетках все химические элементы представлены соответствующими, но одинаковыми у всех молекул, атомами. То есть, в моих белковых молекулах атомы углерода ничем не отличаются от атомов углерода в белковых молекулах Василия Андреевича. Генетический код у нас одинаков. Набор генов примерно одинаков (в пределах вида и даже расы).
 
То есть, на уровне первичных ощущений мы всё воспринимаем более-менее одинаково. Но чем выше уровень (вторичные, третичные и т.д.) формируемых образов/ощущений, тем сильнее становится различие. И если для средних уровней согласовывающим элементом является напрямую среда обитания в силу своего постоянства (и/или повторяющейся цикличности изменений), то на высших уровнях для нивелировки такового различия необходима согласованная (то есть, единая для всех) знаковая система коммуникации.
 
Мы воспринимаем цвета строго индивидуально (это ведь наши личные ощущения высокого уровня), но в результате согласования (обычно ещё в детстве, в период освоения языка) обозначаем (то бишь, кодируем на уровне системы коммуникации (это не обязательно будет членораздельная речь)) их одинаковым знаком. Эти знаки ставим во взаимооднозначное соответствие с объектами внешнего мира (причём неоднократно, обучая таким способом наши нейронные сети (кстати, интуиция аналогично формируется)).
 
А вот добиться единообразия восприятия на высоких уровнях для нас – дело практически невозможное. Багаж знаний у взрослых людей сильно разный. Даже наличие совпадения в приоритетных знаниях (обычно таких обзывают единомышленниками, единоверцами и т.д.) не гарантирует одинаковости восприятия на высших уровнях (такое обычно обзывают пониманием, осознанием).
 
1.Поэтому на уровне физики, химии и частично биологии у нас нет проблем с одинаковостью восприятия – типа, мы все «извлекаем» одинаковую информацию из средового окружения (и частично, из внутренней среды – там ведь тоже есть рецепторы).
 
2.На уровне нейрофизиологии мы более-менее одинаково воспринимаем (распознаём) линии, простые контуры, базовые составляющие «цвета» (я не беру в расчёт различные дальтонизмы и пр.), объемность.
 
3.Но вот уже знаки языка (родной речи) в нас инсталлируются в процессе обучения (опять-таки, методами «вприглядку» и «делай как я»). Соответственно, при таком подходе обеспечивается и более-менее нужное сходство в формировании соответствующих нейрофизиологических структур (и, как следствие, сходство в восприятия знаков).
 
4.А физиологическую основу под более серьёзные знаковые конструкции (тем более, под понятия) согласовать (то есть, сформировать схожей/одинаковой) уже трудно. Обычно к тому времени человек довольно-таки здорово потерял в пластичности нейроструктур (да и условия обитания/воспитания начинают сильно отличаться).
 
Тем не менее, и здесь это возможно – например, методы религиозного воспитания неплохо формируют необходимое сходство нейрофизиологических основ (другое дело, что это без постоянного повторения работает плохо – мозги у нас ведь и во взрослом состоянии достаточно пластичны). Обычно единоверцы так и появляются.
 
Ещё раз – только основ, а не сами понятия или сложные знаковые конструкции. Тут как с фундаментом – на одном и том же фундаменте можно выстроить разные по конструкции, материалам и функциональности здания, но тот же фундамент определяет и ограничения. Например, на фундаменте для одноэтажного здания не выстроить небоскрёб. На плоском фундаменте (типа, плиту кинул и готово) в зоне вечной мерзлоты нельзя строить отапливаемое здание – «поплывёт» под таким зданием грунт.
 
В данном случае, роль основы играют структуры, обеспечивающие формирование эмоций и чувств. Они – эдакий фундамент, а уже них выстраивается морально-этическая (с элементами модели мироустройства) надстройка. А с помощью (и посредством) этой морально-этической надстройки (что является добром, а что – злом, что будет хорошо, а что – плохо и т.д.) можно в человека инсталлировать разные дополнительные поведенческие программы. Это, так сказать, уже дело техники, а в этом религия поднаторела за многие тысячелетия.
 
5.Ещё выше уровень (уровень единомышленников) базируется, как это ни странно, на надстройке из предыдущего уровня. И этот уровень вдвойне динамический (сама надстройка чуток «плавает» и совокупность знаний постоянно «плавает») – у него, по сути, нет своей физиологической основы. Его основа – реверберирующие (циркулирующие) потоки воспоминаний. Обращаю внимание, не следы памяти (или, по-другому – «записи»), а воспоминания, формирующиеся каждый раз заново в процессе вспоминания.
 
Однако и здесь не всё потеряно – единомышленников можно сформировать в процессе длительного периода воспитания в одинаковой среде обитания. Понятно, что тут необходимо одно и то же языковое окружение, одно и то же религиозное (или, хотя бы с одним и тем же менталитетом) окружение, дети должны ходить в одни и те же (очень схожие) детские сады и школы (и желательно – в одни и те же университеты) – то есть у детей должны формироваться одинаковые взгляды на существенные концепции мироустройства (и/или устройства социума). Вот тогда шансы формирования единомышленников существенно возрастают.
 
Теперь возвращаюсь к тому, почему нам кажется, что мы информацию именно извлекаем. Основная причина – это сходство структур организма (по первым трём пунктам). То есть, мы видим «одно и то же» на некоем самом простом/базовом уровне, следовательно, это «одно и то же» существует (недаром, практически невозможно доказать, что цвета, звука и пр. в природе вне наблюдателя, не существует). Ну, а далее «по накатанной» – это «одно и то же» можно и нужно как-то обозвать. А давайте обзовём её информацией? Сказано – сделано.
 
Разумеется, более продуманные обзывают это дело просто данными, которые в приёмнике уже превращаются в информацию. Могу этих продуманных огорчить – в книге нет даже данных.
 
А уж если и по пунктам 4 и 5 сходство наблюдается, то тут вообще «праздник» – вот же она, информация, мы же её видим.
 
Если две системы абсолютно (допустим гипотетически) одинаковы, то и воздействия у них будут одинаковы. Ну, а дальше, по мере разворачивания в системах сигнальных цепочек/путей (и цепочек последовательных интерпретаций на каждом этапе цепочки/пути), будет «извлекаться» и одинаковая информация. 
 
Подчёркиваю – одинаковы воздействия, о действиях сказать ничего нельзя в принципе. То есть, нам неизвестно в принципе – различаются или действия или нет, это одно и то же действие или много одинаковых действий. Мы (и вообще, любая система) интерпретирует действие в виде воздействия.
 
И исходя из практики – чем более одинаковые ситуации (включая: конструкцию приборов, методику эксперимента, теорию интерпретации полученных результатов и т.д. и т.п.) мы создаём, тем более одинаковые результаты получаем. Мало кто задумывается об этом. А ведь из этого следует весьма фундаментальное предположение – действия все абсолютно одинаковы (как вариант – это одно и то же действие).

[АrefievPV]

Подчёркиваю – одинаковы воздействия, о действиях сказать ничего нельзя в принципе. То есть, нам неизвестно в принципе – различаются или действия или нет, это одно и то же действие или много одинаковых действий. Мы (и вообще, любая система) интерпретирует действие в виде воздействия.

Не успел здесь отредактировать (в другой теме успел) – «или» в предложении лишнее...

[АrefievPV]

Нейронауки в Science и Nature. Выпуск 246: энторинальная кора инструктирует гиппокамп во время обучения

Несколько лет назад исследователи совершили открытие, меняющее представление о том, как в головном мозге происходит процесс обучения. Им удалось определить новый тип синаптической пластичности. Теперь же исследователи совершили новый прорыв, определив направляющую роль энторинальной коры, посылающей инструктивные сигналы к запуску изменений в гиппокампе. Работа опубликована в журнале Nature.
http://neuronovosti.ru/naturesci246-entirhinal/

Как головной мозг млекопитающих адаптируется к новой внешней обстановке, информации и опыту – вопрос, который в нейробиологии пока остается без полноценного ответа. Считается, что в основе адаптивного поведения лежат изменения в активности нейронов, связанные с процессом обучения.

В процессе изучения нового места во внешней среде главную роль играют нейроны гиппокампа, составляющие навигационную систему мозга. Один из видов клеток этой структуры – клетки места – возбуждаются в определенных условиях окружающей среды в периоды активного бодрствования. Предполагается, что деятельность этих нейронов обеспечивает аллоцентрическое (находящееся вне субъекта) представление пространства, которое формирует основу пространственной памяти.

Репрезентация в гиппокампе определенного места, находящегося в окружающей среде, неоднородна: многие клетки места становятся активными только в целевых местах, когда животные выполняют целенаправленные задачи. Например, грызунам для того чтобы запомнить, в каком месте экспериментальной среды находится локация с вознаграждением, требуется развитие сверхпредставления (over-representation) об этом месте в гиппокампе. Сверхпредставление подразумевает повышение плотности клеток места рядом с локацией вознаграждения, то есть с локацией, имеющей субъективную ценность для животного. Оно может происходить из-за того, что реорганизуются паттерны активации как части кодирования следа памяти во время обучения.

Обычно считается, что связанные с обучением изменения происходит благодаря процессу синаптической пластичности, как правило, Хеббовского типа. Именно правило Хебба в течение 70 лет оставалось ключевым в объяснении того, как связь между синапсами становится сильнее или слабее с течением времени.

Однако в 2017 году исследователи из Института неврологических исследований Яна и Дэна Дунканов (Duncan NRI) в США представили работу, меняющую господствующую парадигму. Они обнаружили новый тип синаптической пластичности, которую назвали поведенческой синаптической пластичностью с временной шкалой (behavioral timescale synaptic plasticity, BTSP), которая преодолевает ограничения, имеющиеся в правиле Хебба. Более того, она предлагает модель работы нейронов, которая лучше всего имитирует временные рамки того, как мы узнаем или запоминаем связанные события в реальной жизни. В своей новой работе исследователи определили механистические этапы, лежащие в основе этого типа синаптической пластичности.

Чтобы определить, какие именно физиологические процессы происходят в гиппокампе, когда приобретаемый опыт меняет активность популяции записывающих его клеток, исследователи использовали метод двухфотонной кальциевой визуализации. У мышей, бегущих по специальной беговой дорожке, измеряли активность пирамидных нейронов гиппокампа. Эти нейроны вовлечены в задачу пространственного обучения. Сначала мышей приучали к беговой дорожке: расположение на ней награды (10% раствор сахарозы) менялось с каждым кругом. Мыши непрерывно бежали с одинаковой скоростью, постоянно облизывая дорожку. В последний день фазы привыкания скорость облизывания и скорость бега животных были одинаковыми во всей среде, а клетки зоны CA1 равномерно распределились в пространстве, то есть образовали однородную мозаичную структуру.

На следующем этапе награду помещали только в одном месте, и на пути бега располагали несколько визуальных подсказок, равномерно распределенных в пространстве. На этом этапе мыши начинали облизывать только те части бегового трека, которые находились вокруг вознаграждения, и одновременно замедляли скорость своего бега при приближении к цели. Параллельно с этими поведенческими изменениями исследователи наблюдали увеличение плотности и активности клеток места СА1 возле сайта вознаграждения. По мнению авторов исследования, это указывает на то, что изменения пространственных сигналов могут привести к адаптивной реорганизации и активности нейронов гиппокампа.

В своих предыдущих исследованиях авторы работы выяснили, что процесс BTSP также включает в себя некий контролирующий сигнал. При этом его источник не обязательно находится рядом или внутри поля активируемых нейронов-мишеней. Чтобы определить происхождение этого сигнала, исследователи изучили аксональные проекции из близлежащей области гиппокампа – энторинальной коры (entorhinal cortex, EC).

Энторинальная кора – это часть височной доли коры головного мозга, которая иннервирует гиппокамп и связывает его с областями неокортекса, контролирующими высшие исполнительные функции и процессы принятия решений.

Предыдущие исследования показывают, что EC регулирует как вероятность, так и продолжительность потенциалов плато. В свою очередь, потенциалы плато – это тип электрической активности между нейронами, при котором обеспечивается устойчивый положительный ток внутрь клетки и, как следствие, длительная деполяризация. При такой активности нейрон может запускать потенциалы действия независимо от синаптического ввода. Ранее не раз было показано, что потенциалы плато индуцируют BTSP.

Итак, при подавлении некоторого подмножества аксонов третьего слоя энторинальной коры (EC3), которые иннервируют нейроны гиппокампа СА1, исследователи наблюдали, что развитие сверхпредставления вознаграждения СА1 в мозге останавливалось. Основываясь на анализе большого количества соответствующих исследований, они пришли к выводу, что активность EC3 обеспечивает относительно постоянный целевой инструктивный сигнал, который направляет гиппокамп на реорганизацию местоположения и активности клеток места. То есть стимулирует потенциалы плато в нейронах CA1, чтобы запускать формирование репрезентации поля нового места среды через BTSP. Это, в свою очередь, влияет на поведение животного.

По словам авторов, открытие того, что одна часть мозга способна управлять другой областью для изменения расположения и активности своих нейронов, может считаться выдающимся открытием в нейробиологии. Это полностью меняет взгляд на то, как происходят изменения в мозге, зависящие от обучения, и открывает новые границы возможностей, которые изменят и направят подход к изучению неврологических и нейродегенеративных расстройств в будущем.

Однако авторы также отмечают и то, что необходимы дальнейшие эксперименты, чтобы точно определить, как нейроны EC3 способны вырабатывать специфический для окружающей среды «поучительный» сигнал.

P.S. Первый раз прочитал и подумал, что это не нейроны переползают с места на место, а «переползает» , так сказать, активность нейронов.

Перечитал, и обратил внимание, что в заметке, вроде, несколько раз упоминается об изменении местоположения клеток. Странно...

В абстракте статьи от 2017г. (https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.95a673ed-6373818f-36b5832e-74722d776562/https/pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/28883072/) сказано (Яндекс-переводчик):

Обучение в первую очередь опосредуется зависящими от активности модификациями синаптической силы в нейронных цепях. Мы обнаружили, что пространственные поля в области гиппокампа CA1 создаются синаптическим потенцированием, заметно отличающимся от пластичности Гебба. Поля места могут быть получены in vivo в одном испытании путем потенцирования входных данных, поступающих за секунды до и после сложного пика. Потенцированный синаптический вход изначально не совпадал с потенциалами действия или деполяризацией. Это правило, названное поведенческой временной шкалой синаптической пластичности, резко изменяет входные данные, которые не были ни причинными, ни близкими по времени к постсинаптической активации. В срезах пять пар подпороговой пресинаптической активности и потенциалов плато кальция (Са2+) приводили к значительному потенцированию с асимметричным течением времени в течение нескольких секунд. Эта пластичность эффективно сохраняет целые поведенческие последовательности в пределах синаптических весов для получения прогнозирующей активности клеток места.

Ничего там нет про изменение местоположения нейронов... 

[Шаройко Лилия]

Нейроны перемещаются в момент образования новых связей, роста синапсных соединений и утрате связей, отросток может при долгом отсутствии потока сигналов утрачивать такую связь, за счет этого возникают развороты.

Это не значит что они бегают по телу как эритроциты в крови, скорее с боку на бок переворачиваются, могут немного проползти относительно своего старого места, в основном в начале своего роста в период развития. Это может происходить и у взрослой особи, просто с возрастом таких процессов все меньше.
За счет образования многих новых связей в период обучения чему либо могут смещаться относительно своего места. Об этом немного Дубынин в одной из лекций говорил и мы вроде как-то давно на форуме это обсуждали. Но не могу точно вспомнить когда а текстов с такой терминологией было море поэтому поиск по форуму вряд ли что-то даст


https://studfile.net/preview/2706183/page:7/

Развитие и рост нейрона Конус роста

Нейрон развивается из небольшой клетки-предшественницы, которая перестаёт делиться ещё до того, как выпустит свои отростки. (Однако, вопрос о делении нейронов в настоящее время остаётся дискуссионным.) Как правило, первым начинает расти аксон, а дендриты образуются позже. На конце развивающегося отростка нервной клетки появляется утолщение неправильной формы, которое и прокладывает путь через окружающую ткань. Это утолщение называется конусом роста нервной клетки. Он состоит из уплощенной части отростка нервной клетки с множеством тонких шипиков. Микрошипики имеют толщину от 0,1 до 0,2 мкм и могут достигать 50 мкм в длину, широкая и плоская область конуса роста имеет ширину и длину около 5 мкм, хотя форма её может изменяться. Промежутки между микрошипиками конуса роста покрыты складчатой мембраной. Микрошипики находятся в постоянном движении — некоторые втягиваются в конус роста, другие удлиняются, отклоняются в разные стороны, прикасаются к субстрату и могут прилипать к нему.

Конус роста заполнен мелкими, иногда соединёнными друг с другом, мембранными пузырьками неправильной формы. Непосредственно под складчатыми участками мембраны и в шипиках находится плотная масса перепутанных актиновых филаментов. Конус роста содержит также митохондрии, микротрубочки и нейрофиламенты, имеющиеся в теле нейрона.

Вероятно, микротрубочки и нейрофиламенты удлиняются главным образом за счёт добавления вновь синтезированных субъединиц у основания отростка нейрона. Они продвигаются со скоростью около миллиметра в сутки, что соответствует скорости медленного аксонного транспорта в зрелом нейроне. Поскольку примерно такова и средняя скорость продвижения конуса роста, возможно, что во время роста отростка нейрона в его дальнем конце не происходит ни сборки, ни разрушения микротрубочек и нейрофиламентов. Новый мембранный материал добавляется, видимо, у основания. Конус роста — это область быстрого экзоцитоза и эндоцитоза, о чём свидетельствует множество находящихся здесь пузырьков. Мелкие мембранные пузырьки переносятся по отростку нейрона от тела клетки к конусу роста с потоком быстрого аксонного транспорта. Мембранный материал, видимо, синтезируется в теле нейрона, переносится к конусу роста в виде пузырьков и включается здесь в плазматическую мембрану путём экзоцитоза, удлиняя таким образом отросток нервной клетки.

Росту аксонов и дендритов обычно предшествует фаза миграции нейронов, когда незрелые нейроны расселяются и находят себе постоянное место.

Конус роста, удлинение аксона и роль актина

Кончик растущего аксона удлиняется, образуя конус роста. Рамон-и-Кахаль первым обнаружил, что конус роста является частью аксона, ответственной за навигацию и удлинение его в направлении конечной цели. Конус роста удлиняется и сокращается за счет широких пластинок, называемых ламмелиподиями, и тонких, остроконечных выпячиваний, называемых филоподиями. Филоподии достигают размеров в несколько десятков микрометров и могут удлиняться и сокращаться, как бы ощупывая субстрат во всех направлениях. Филоподии адгезируют к определенному субстрату и тянут конус роста в этом направлении.

Актин играет ключевую роль в подвижности конуса роста. Как ламеллиподии, так и филоподии богаты филаментным актином и веществами, ингибирующими полимеризацию актина, такими как грибной токсин цитохалазин В, обездвиживающий конусы роста. Выпячивание и ретракция ламеллиподий и филоподий, а также движение вперед самого конуса роста, скорее всего, управляется двумя процессами: (1) полимеризацией и разборкой актиновых филаментов и (2) зависимой от миозина транслокацией актиновых филаментов прочь от ведущего края конуса роста. Миозин, связанный с микротрубочками, обеспечивает движение актиновых филаментов в направлении назад, в то время как в филаментах постоянно происходит процесс полимеризации со стороны ведущего края конуса роста и деполимеризация в центре. Полимеризация актина в этом случае приводит к продвижению конуса роста, в то время как миозин обеспечивает движение микротрубочек вперед, продвигая центральный домен конуса роста.

Оба процесса используют энергию гидролиза АТФ и могут управляться белками, связывающими актин. Кальций, протеинкиназы и другие внутриклеточные вторичные посредники управляют активностью актин-связывающих белков. Например, остановка роста и ретракция конуса роста, два частых события в процессе роста аксонов, связаны с входящим током кальция и увеличением частоты кратковременных повышений концентрации кальция в цитоплазме клетки.....


...Уменьшение числа связей и исчезновение полинейрональной иннервации

После того как популяция нейронов, иннервирующих определенную мишень, уменьшается благодаря гибели клеток, оставшиеся нейроны конкурируют друг с другом за синаптическую территорию. Это конкурирование обычно приводит к потере некоторых первично образованных веточек и синапсов («обрезка»). Уменьшение числа связей обеспечивает механизм для формирования правильной и полной иннервации мишени определенной популяцией нейронов. В некоторых случаях механизм уменьшения числа связей также обеспечивает механизмы коррекции ошибок; в других случаях он отражает стратегию поиска пути аксоном.

Особо яркий пример конкурентного уменьшения числа связей можно увидеть в развивающейся скелетной мышце. У взрослых животных каждый мотонейрон иннервирует группу до 300 мышечных волокон, формируя двигательную единицу , но каждое мышечное волокно иннервируется только одним аксоном. Однако в развивающейся мышце мотонейроны бурно ветвятся, так что каждое мышечное волокно в итоге иннервируется аксонами от нескольких мотонейронов, что называется полинейрональной иннервацией. В каждом развивающемся мышечном волокне синаптические окончания всех аксонов разбросаны вокруг одного участка, вблизи скоплений рецепторов АХ и других компонентов постсинаптического аппарата. По мере развития веточки аксонов исчезают, что приводит в конечном итоге к формированию взрослого паттерна. Этот процесс не вызывает гибель клетки (которая обычно происходит на более ранних стадиях развития), а только уменьшение количества мышечных волокон, иннервируемых каждым из мотонейронов.

[василий андреевич]

Это не значит что они бегают по телу как эритроциты в крови, скорее с боку на бок переворачиваются, могут немного проползти относительно своего старого места, в основном в начале своего роста в период развития.

Скорее, это принцип амебы и слизевика. У дендритов необходимо выделять не строгую цель, а промежуточные цели, как концентрации "сигнальных элементов", выбрасывающихся органами/мышцами в метаболических процессах. Тогда АТФ не просто фуражир, а дрессировщик, награждающий нейрон пряником за то, что через дендриты он поглотил те "сигналы", которые отравляют работающую мышцу.

[Шаройко Лилия]

Дрессировщики вообще на мой взгляд эфемерное понятие, никогда не ясно кто кого дрессирует. Ну или по крайней мере часто.


Про дрессировщиков - это как раз основной вопрос к исследованию. Не совсем ясно как именно выяснилось, что
некий контролирующий сигнал рождается в энторинальной коре

У мышей, бегущих по специальной беговой дорожке, измеряли активность пирамидных нейронов гиппокампа. Эти нейроны вовлечены в задачу пространственного обучения.

Чтобы определить происхождение этого сигнала, исследователи изучили аксональные проекции из близлежащей области гиппокампа – энторинальной коры (entorhinal cortex, EC).

Аксональная проекция выдает в Яндексе только аксонометрическую

Аксонометрическая проекция - это тип ортографической проекции, используемый для создания графического рисунка объекта, при котором объект поворачивается вокруг одной или нескольких его осей, чтобы показать несколько сторон

Если источник сигнала просто вычисляется по геометрии, это как то сильно притянуто за уши. Если это неизвестный мне термин нейрофизиологии непонятно почему его вообще нет в поиске.

На мой взгляд источник сигнала может быть еще раньше и вообще у него масса причин. Говорить о том, что именно одна какая то конкретная область является инициатором процесса это перебор. Скорее она передатчик результата суммы процессов, ближайшая пусковая область, стартер начала.

еще фраза вызывающая изумление

По словам авторов, открытие того, что одна часть мозга способна управлять другой областью для изменения расположения и активности своих нейронов, может считаться выдающимся открытием в нейробиологии.

до момента ее прочтения я думала, что то из  таких процессов состоит чуть ли не вся ЦНС
вот же век живи век учись(с)

[АrefievPV]

Является ли агрессия инстинктивной, т.е. внутренне обусловленной потребностью?

Вряд ли.
Это скорее защитная реакция.

Наоборот, агрессия – это инстинктивная реакция. Защитная реакция тоже относится к агрессии (ниже подробнее расписал).

Человек природно не агрессивен.

Человек один из наиболее агрессивных видов многоклеточных животных на нашей планете. То есть, он от природы, как раз, очень агрессивен. Другое дело, что эта природная агрессивность регулируется и подавляется (а также, модифицируется и перенаправляется) социумом. Разумеется, регулируется опосредованно, через инсталлированные программы поведения, инсталлированные нормы, правила, ценности (и даже вкусы).

И ещё. Думаю, многие слышали о вербальной (и вообще, знаковой) агрессии, которая на высокоразвитых особей социальных видов животных действует очень эффективно.  То есть, агрессия может проявляться и в сигнальной форме. Забавно, что если мемы считать живыми (по аналогии с генами) системами, стремящимися сохранится с помощью распространения, размножения и захвата экологических ниш (то есть, человеческих мозгов, так сказать), то вербальная агрессия способствует выживанию мемов.

Но также есть и другие виды проявления агрессии – например, пассивная (защита себя или своей территории, запрет входа на свою территорию, запрет поведения и вообще любой запрет) агрессия, ложь/обман и даже (вы, наверное, сейчас удивитесь) демонстрация (поведения, предметов, идей и т.д.).

Пассивная агрессия (по сути, дозированная встречная агрессия) нами редко расценивается, как агрессия вообще. Однако, встречная агрессия, строго равная по силе и противоположная по направлению, явной нападающей агрессии, от этого агрессией быть не перестаёт.

Как уже говорил, внешнюю статичность картинки могут обеспечить две встречных силы, два встречных потока, давление и противодавление и т.д. – граница будет неподвижна/статична (сохранять своё местоположение) только за счёт равенства по силе/мощности двух противодействующих факторов. Соответственно, внешней агрессии можно противопоставить внутреннюю агрессию, которую придётся проявить.

Замечание в сторону: самосохранение живых систем, это тоже противодействие двух факторов – неограниченного распространения живых систем и препятствующего этому распространению внешнего давления окружающей среды.

Демонстрация – это агрессивное влияние на восприятие «жертвы», эдакое «силовое» внедрение сигнального потока (в том числе, и через захват внимания). Кстати, назойливая демонстрация зачастую обзывается рекламой (прикиньте теперь, как следует расценивать назойливую рекламу).

В воспитании, дрессировке (и вообще, в обучении) агрессия в форме демонстрации играет важную роль. Демонстрируя поведение, демонстрируя навык и т.д., мы, эксплуатируя врождённый подражательный рефлекс детёнышей, учим их очень многому. Причём, учим детёнышей даже ещё не умеющим говорить. Разумеется, детёныш способен подражать и без намеренной (а ведь ещё бывает и ненамеренная/неосознаваемая демонстрация) демонстрации со стороны взрослого, но эффективность такого подражания будет мала.

Кроме того, агрессия бывает разной степени изощрённости. И живые организмы, обладающие более высоким интеллектом, при прочих равных, проявляют обычно весьма изощрённую агрессию. Иногда, настолько изощрённую, что сразу и невозможно догадаться (во многих случаях, люди и много позже не могут распознать, что в отношении их была проявленная изощрённая агрессия).

Агрессивность высокоразвитого разума опирается в значительной степени на изощрённую агрессию, которая слабоинтеллектуальным организмам практически недоступна. А люди проявляют изощрённую агрессию сплошь и рядом.

Единственный вариант неагрессивности – это уступчивость/податливость/бегство, которая при длительном использовании может привести к гибели (невозможно вечно убегать и отдавать все ресурсы, необходимые для выживания).

Напомню:

Привожу комплект определений (их следует рассматривать во взаимосвязи друг с другом):
 
Жизнь – это живая система (совокупность систем) и её среда обитания.
Живая система – это система, проявляющая в активной фазе своего существования: стремление к самосохранению и способность реализовать это стремление.
Интеллект системы – это вычислительный функционал (практически в физико-математическом смысле слова) системы.
Разум системы – это способность системы реализовать стремление к самосохранению средствами интеллекта.
 
До кучи:
 
Ум системы – это локальное и актуальное проявление разума системы.

Чем более разумна система (и чем выше «доля» интеллекта в разуме), тем более изощрённа проявляемая агрессия. Агрессия может проявляться в такой форме, что сразу и не заметишь, что это агрессия (а потом обычно бывает уже поздно).

Не корректно тупо приравнивать разумность и агрессивность (типа, если более агрессивный, то и более разумный). Разум – это функция от двух переменных (интеллекта и стремления к самосохранению (стремления жить)). Можно выразить, например, так: Р = F (И, С).
 
Именно стремление жить отвечает за агрессию, а интеллект отвечает только за степень изощрённости агрессии. То есть, если нет у системы стремления жить (нет жажды к жизни), то и никакой супер-пупер сильный интеллект не спасёт – разумность такой системы равна нулю. Слабенькое стремление жить, тоже, при прочих равных, разумность понижает.
 
В основе стремления к самосохранению живой системы лежит извечное стремление живого к неограниченному распространению. Среда (включая другие живые системы-конкуренты) препятствует такому неограниченному распространению (типа, среда ограничивает). И в итоге возникает эдакий шаткий «баланс интересов» среды и системы – самосохранение системы.

P.S. Сегодня продублировал ссылку на работу Назаретяна А.П. в своём давнишнем сообщении (и цитату из него) в другой теме. Приведу несколько цитат из работы.

Назаретян А.П. Антропология насилия и культура самоорганизации: Очерки по эволюционно- исторической психологии
https://www.studmed.ru/view/nazaretyan-ap-antropologiya-nasiliya-i-kultura-samoorganizacii-ocherki-po-evolyucionno-istoricheskoy-psihologii_f99edaac6a6.html?page=1

В этом усомнился один из самых ярких учеников Фрейда, А. Адлер. Он изначально трактовал агрессию как первичное побуждение человека, называя ее, вслед за Ф. Ницше, «волей к власти». Затем он сменил это выражение на «стремление к превосходству» и, наконец, на «стремление к совершенству» [Адлер 2003].

Столь же широко трактовал феномен агрессии выдающийся биолог и психолог, лауреат Нобелевской премии К. Лоренц [1994]. Он убедительно показал, что агрессия в природе выполняет важнейшую жизнеутверждающую функцию, а ее превращенными формами или средствами эволюционной компенсации являются такие человеческие качества, как честолюбие, творчество, дружба, самопожертвование, чувство юмора, и такие социальные феномены, как мораль, религия, солидарность, милосердие и право.

Изящные иллюстрации того, как могут быть генетически сопряжены агрессия, страх, секс, эстетическое чувство и чувство юмора и как смех мог развиться из переориентированного
агрессивного жеста, приводят биологи-эволюционисты. Например, описана процедура брачного ухаживания у одного вида попугаев: самец, приняв крайне угрожающую позу... повисает на ветке вниз головой. Ритуализация агрессивного жеста в сексуальных и прочих играх характерна едва ли не для всех высших позвоночных.

Американский психолог Р. Мэй [2001], подробно обосновав вывод о том, что агрессия составляет мотивационную подоплеку творчества, искусства и любви, подчеркнул: «Противоположностью агрессии является не миролюбие, уважение или дружба, а изоляция, состояние полного отсутствия контакта» (с. 181). Принимая такую постановку вопроса, мы будем использовать термин «агрессия» в еще более широком и этимологически исконном значении. Он принадлежит к множеству слов в современных европейских языках, происходящих от латинского gradus - шаг; отсюда: «градус», «градация», «градиент», «деградация» и проч. Ad-gredio значит на-ступать (pro-gredio - прогресс - про-двигаться, шагнуть вперед).

Стремление наступать, захватывать все доступное пространство и преобразовывать его по своему подобию, подавляя возможных конкурентов, составляет фундаментальное свойство живого вещества. Это было хорошо известно уже биологам XIX века. В.И. Вернадский [1987, с.302] приводил по данному поводу обильные цитаты из «Происхождения видов» Ч. Дарвина. Например: «Не существует ни одного исключения из правила, по которому любое органическое существо естественно размножается в столь быстрой прогрессии, что, не подвергайся оно истреблению, потомство одной пары быстро заняло бы всю Землю».

Соответственно, «по законам экспансии жизни каждый биологический вид стремится к снижению разнообразия в экосистемах за счет установления монополии своего существования. Это стремление было бы губительным для вида, если бы ему не противостояли подобные же стремления других видов» [Сухомлинова 1994, с. 137]. В приведенной цитате из статьи дальневосточного эколога В.В. Сухомлиновой уточним только, что речь может идти не только о биологическом виде, но и о каждой отдельной популяции. То же относится к замечанию ее московского коллеги: «Стратегия любого вида нацелена на реализацию биотического потенциала, т.е. потенциальной способности увеличивать численность в геометрической прогрессии, и на захват максимально возможного пространства» [Дробышев 2003, с.59].

В современном естествознании подробно описаны физико-химические механизмы и основания неустранимой нацеленности живого вещества на экспансию и нарушение наличных связей в среде (1). Изложу их здесь тезисно и крайне схематично, в той мере, в какой это необходимо и достаточно для нашей темы.

Прежде всего, жизнь - это устойчиво неравновесное состояние материи, сохранение которого обеспечивается постоянной работой, противопоставленной уравновешивающему давлению среды; с прекращением такой работы организм возвращается к состоянию равновесия, т.е. умирает. Но работа - это затрата энергии, а энергию нужно регулярно добывать из среды, накапливать в собственном теле и использовать для строительства и обновления органических структур.

Со своей стороны, накопленная в теле энергия служит предметом вожделения других, а потому поведение организма, грубо говоря, нацелено на то, чтобы добывать пищу (свободную энергию) из своих жертв и самому не оказаться пищей для внешних или внутренних врагов. Внешние враги - это организмы, представляющие следующее звено в пищевой цепи (например, хищники по отношению к травоядным); внутренними врагами могут стать болезнетворные микроорганизмы и даже собственные клетки многоклеточного организма. Скажем, вследствие длительного голода или старения эффективность внутреннего управления в системе снижается, и если животное не станет жертвой агрессии извне, то оно погибает из-за активизации хищных бактерий, вирусов, бацилл или бесконтрольного роста злокачественных клеток.

Агрессия жизни обусловлена уже тем, что доступная для использования энергия высвобождается при разрушении других неравновесных систем. По законам термодинамики, поддержание высокоорганизованного (т.е. низкоэнтропийного) состояния обеспечивается «потреблением упорядоченности», т.е. оплачивается ускоренным ростом энтропии в среде. Жизнь есть постоянная созидательная работа, а созидание невозможно без разрушения. Эта неустранимая коллизия и составляет смысл обескураживающей констатации: «Жить значит разрушать».

Поэтому, кстати, даже чисто хронологически агрессия - не «дочь», а скорее, «мать» секса. Разделение полов впервые обозначилось через сотни миллионов лет после того, как цианобактерии, захватив все доступное пространство, спровоцировали первый глобальный кризис (см. §1.2). Да и сексуальное влечение во многом представляет собой превращенную форму имманентной биологической агрессии. В §2.1 мы вернемся к тому факту, что у стадных млекопитающих демонстрация эрегированного члена служит жестом, вызывающим другого самца на драку.

Хотя необходимым условием жизнедеятельности служит разрушение, следует иметь в виду, что главный источник свободной энергии на нашей планете - Солнце - разрушается самопроизвольно. На протяжении миллиардов лет оно выбрасывает в окружающее пространство поток лучистой энергии. Одна двухмиллиардная доля этого потока достигает поверхности Земли и частично преобразуется зелеными растениями в энергию внутренних связей путем фотосинтеза. В этом смысле фотосинтезирующие организмы не являются агентами разрушения, пользуясь «дармовой» энергией.

Мы потом увидим, что эта донельзя простая схема в принципе отражает логику одного из магистральных направлений в развитии биосферы - наращивание пирамиды агрессии. Разрушительная активность одних видов регулируется разрушительной активностью по отношению к ним со стороны других видов, преемников по пищевой
цепи.

Здесь уже возможны ориентировочные определения. Представим континуальную шкалу, отражающую многообразие адаптивных тактик (и стратегий), условные полюса которой составляет пара взаимодополнительных понятий «агрессия - избегание». Агрессия - преобразование среды (всегда так или иначе сопряженное с разрушением ее структур) для сохранения и распространения собственных параметров системы-агента. Избегание - преобразование собственных параметров системы-агента, повышающее шансы на сохранение других ее параметров при наличных условиях среды.

[василий андреевич]

Дрессировщики вообще на мой взгляд эфемерное понятие, никогда не ясно кто кого дрессирует. Ну или по крайней мере часто

Можно было бы и сплюнуть в сторону, как бы не связка с агрессией (мотивированным деструктивным поведением). Почему агрессия первична по отношению к прочим миролюбиям? Да только потому, что в природе деструктивные (положительные) силы приводят к повышению энтропии - они естественны.
  Потому дрессируются (поощряются, подкрепляются) противоестественные (отрицательные) силы консолидации. Получаем, дрессура - это вариант симбиотического сближения, через установления отрицательных потенциалов действия. Этот краеугольный ПД на нейроне, срываясь с поверхности раздела, оставляет после себя концентрационный минимум, допустим, ионов калия, символизируя потенциальный минимум, скачками перемещающийся в том направлении, где наиболее вероятно заполнение "бегущей дыры" содержанием из окружающей плазмы. (уместно вспомнить о дырочной проводимости в полупроводнике)
  Конечное множество хаотически снующих дырок, как отрицательных потенциалов, прибудет в равновесие со своим антиподом - источником в не знаю каких конкретных локализациях. Проще всего источником обозначить питающие центры. Как только локализация отрицательных (потребительских) потенциалов состоится симметричной с источниками питания - наступит ситуация насыщения, ощущаемая как эйфорическое состояние озарения.
  Получаем, Вашу любимую "неясность кто-кого". Но дрессура состоялась, как запечатление маршрутов о пути к источнику пищи.
  А то, что кнуты тоже имеют значение, как отсеиватель/отбор потуг пойти по тупиковым маршрутам - вполне понятно на собственной шкуре.

[Шаройко Лилия]

я, Василий Андреевич, воздержусь пока писать в темах Павла, потому что я не хочу чтобы он с форума уходил, чтобы он там не думал.
В общем хочу какое-то время соблюдать нейтралитет, не провоцировать эскалацию конфликта.
Я отвечу в своей, которая Границы, примерно через час.
Но по сути там противоречия концепту Павла будут, на мой взгляд это не является провокацией конфликта, это вопросы которые меня интересуют несколько десятков лет и концепт был мне интересен именно как отвечающий на значительную часть моих давних вопросов.
Но "остались камни"(с)
То есть вопросы которые на мой взгляд там не решены, ответы мне не подходят, причины я озвучу, в своей теме, я буду искать их для себя сама.
Может мои ответы будут для кого-то проясняющими картину целого. Это вообще-то индивидуально, каждый наблюдатель своего не только уровня, но и своего сегмента мироздания, где область знаний этого каждого выше, чем его же знания других мест . Я считаю себя по уровню равным Арефьеву,   что-то не знает он и знаю я, что-то наоборот.

[АrefievPV]

Стимуляция мозга лазером улучшила рабочую память людей
Светить нужно на правую префронтальную кору
https://nplus1.ru/news/2022/12/06/tPBM-brain-memory

Исследователи из Великобритании, Китая и США показали, что если стимулировать правую префронтальную кору людей лазером, кратковременная память улучшается. В экспериментах авторы использовали свет с длиной волны 1064 нанометра — более короткие волны не повлияли на запоминание. Исследование опубликовано в журнале Science Advances.

Рабочая память позволяет нам держать в уме информацию, пока мы с ней работаем. Емкость рабочей памяти индивидуальна, но снижается с возрастом и при некоторых расстройствах: синдроме дефицита внимания и гиперактивности, шизофрении, болезни Альцгеймера. Для улучшения когнитивных способностей, в том числе для повышения емкости и производительности памяти в последние десятилетия используют неинвазивную стимуляцию мозга. Например, транскраниальную электрическую или магнитную стимуляцию конкретных областей. Это повышает функциональную связь между областями мозга и влияет на нейронную активность.

Воздействовать на мозг можно не только током или магнитами, но и светом. Такая технология называется транскраниальной фотобиомодуляцией (tPBM). Предыдущие исследования показали, что стимуляция лазерным излучением улучшает рабочую память у мышей. А у людей tPBM может повысить точность и скорость реакции и улучшить внимание. Согласно одному предположению, дело в том, что tPBM модулирует работу митохондрий. Это энергетические станции клеток, там синтезируются молекулы АТФ. В итоге у нейронов больше энергии и из-за этого больше разных процессов может происходить.

Теперь ученые из Пекинского педагогического университета и Бирмингемского университета под руководством Ян Суна (Yan Song) показали, что визуальная рабочая память людей увеличивается, когда светом воздействуют на правую префронтальную кору. Исследователи провели двойные слепые фиктивно контролируемые tPBM-эксперименты с участием 90 студентов разного пола в возрасте от 18 до 25 лет. Треть участников дважды — с разницей в неделю — подвергалась воздействию либо настоящего лазерного излучения с длиной волны 1064 нанометра на область правой префронтальной коры, либо фиктивного (ученые просто делали вид, что лазер работает). После стимуляции участникам показывали изображения фигур, и они должны были запомнить особенности этих фигур: в одном случае ориентацию, в другом — цвет, а затем воспроизвести. На остальных студентах ученые проверяли, как влияет на рабочую память стимуляция левой префронтальной коры или стимуляция светом с длиной волны 852 нанометра.

Фотобиомодуляция 1064-нанометровыми волнами правой префронтальной коры в течение двенадцати минут увеличила емкость рабочей памяти как в задаче с ориентацией, так и в задаче с цветом — и это не зависело от того, низкой или высокой была емкость памяти изначально. Емкость памяти (K) авторы рассчитывали по стандартной формуле: K = S × (H — F), где S — размер массива (общее количество фигур), Н — наблюдаемая частота попадания, а F — частота ложных тревог. Так, участники, которые получили настоящую tPBM, запоминали в среднем 4-5 объектов, а остальные — 3–4. Другие способы терапии (фиктивная, с другой длиной волны и целевой областью) улучшения памяти не вызвали.

Пока студенты выполняли задания, ученые с помощью электроэнцефалографии отслеживали, как меняется их мозговая активность. В качестве показателя объема памяти использовали показатель CDA (contralateral delay activity — активность контралатеральной задержки). Чем больше элементов вмещает в себя память — тем больше амплитуда CDA. В какой-то момент достигается предел емкости рабочей памяти и CDA прекращает расти. Емкость рабочей памяти можно определить, рассчитав разницу между амплитудами CDA с заданными размерами S = 2 и S = 4 элемента. В среднем эта разница была выше, когда мозг участников стимулировали с помощью лазера, чем когда стимуляция была фиктивной. Авторы считают, что эти изменения предсказывают и даже опосредуют увеличение объема рабочей памяти, наблюдаемое в поведенческих экспериментах.

Почему стимуляция лазером оказывает такой эффект, сказать пока трудно. Согласно недавним исследованиям, tPBM увеличивает гемодинамическую активность во всей корковой области (то есть мозг лучше насыщается кислородом) и связь между правой частью префронтальной коры и теменными областями. Все это может помогать мозгу работать лучше и больше запоминать.

Авторы отмечают, что у лазерной терапии нет побочных эффектов, она неинвазивна, доступна и не вызывает никаких физических ощущений. Но пока неясно, как долго длится улучшение — стимулировать память лазером имеет смысл только в случае долгосрочных эффектов. Например, когда ученые улучшили память пожилых людей с помощью транскраниальной электрической стимуляции, эффект держался как минимум месяц.

[АrefievPV]

Правда и мифы: что происходит с человеком под гипнозом на самом деле
https://www.techinsider.ru/science/8558-pod-gipnozom-pravda-i-mify-o-gipnoze/
В глубоком гипнотическом сне человек полностью подчиняется воле гипнотизера... Стоп! В этой короткой фразе есть две принципиальные ошибки.

В фильмах гипноз — орудие магов, которые при помощи него могут подчинять людей и заставлять их выполнять нужные действия. Гипноз существует и в жизни, но работает он совсем не так, как в кино. Расскажем, что такое гипноз на самом деле, как он работает и какие есть ограничения у этой окутанной тайной способности.

История гипноза

Долгое время гипноз действительно считали особой формой сна. С начала до середины ХХ века общепринятым было предложенное великим русским физиологом И.П. Павловым объяснение механизма гипноза: монотонные раздражители — зрительные, звуковые, тактильные (тепло от пассов — движений рук гипнотизера) — создают в коре головного мозга очаг торможения, которое в соответствии с давно известными и до сих пор общепринятыми законами нейрофизиологии иррадиирует (распространяется) в другие отделы, и мозг вместе с его носителем засыпает. Не спит только «сторожевой пункт», который обеспечивает раппорт — связь с гипнотизером (примерно такой же, какой позволяет матери спать при любом шуме, но мгновенно пробуждаться при тихом похныкивании младенца).

Но с появлением электроэнцефалографов выяснилось, что никакого торможения при гипнозе не происходит, а биоэлектрическая активность мозга сомнамбулы (человека, находящегося в состоянии глубокого гипноза) практически не отличается от ЭЭГ во время бодрствования. Мифы о гипнозе начали рассеиваться в последние несколько лет благодаря исследованиям с применением функциональной магнитно-резонансной томографии. Эти работы, тем не менее, ясности в вопрос о физиологических механизмах гипноза не добавили: работа отдельных структур мозга при этом отличается и от сна, и от бодрствования, но что означают эти отличия, пока непонятно.

Гипноз по радио

Известнейший советский гипнолог, Павел Игнатьевич Буль, как-то выступил по ленинградскому радио с лекцией о гипнозе. После многочисленных звонков встревоженных слушателей (вернее, их родственников) его всю ночь возили на редакционной машине по городу — «расколдовывать» особо внушаемых людей, которые заснули от одного описания техники введения  пациентов в гипнотический транс. После сеансов Кашпировского таких казусов, говорят, было намного больше – благо и аудитория была всесоюзная. По счастью, гипнотический сон после прекращения раппорта в подавляющем большинстве случаев переходит в обычный. Но групповой гипноз без непосредственного контакта с каждым из пациентов – вопиющее нарушение общепринятых правил.

Общепринятое сейчас определение гипноза выглядит обтекаемо: «Временное состояние сознания, характеризующееся сужением его объема и резкой фокусировкой на содержании внушения, что связано с изменением функции индивидуального контроля и самосознания. Состояние гипноза наступает в результате специальных воздействий гипнотизера или целенаправленного самовнушения» (Б.Д. Карвасарский. Психотерапевтическая энциклопедия).

Как работает гипноз

Хотя в теории гипноз — это не сон, на практике на сеансах классического гипноза врачи пользуются теми же приемами, что и их коллеги 100, 200 и даже тысячи лет назад: фокусировкой взгляда на блестящем предмете, убаюкивающими однообразными раздражителями и монотонной речью с акцентом на ключевых моментах: «Вы спите всё глубже» и «Вы слышите мой голос, мои внушения». Поэтому, если вы захотите загипнотизировать прохожего на улице, сделать это быстро у вас не получится — для гипноза нужно спокойствие и терпение.

От каменного века до...

Самый древний папирус с описанием способа беседы с богами через мальчика, усыпленного с помощью монотонных заклинаний и фиксации взгляда на светильнике, датируется третьим веком нашей эры. 

Сколько тысяч лет назад шаманы научились камлать в состоянии самогипноза и наводить порчу на соплеменников, неизвестно, но в описаниях нравов современных примитивных племен есть масса историй о том, как храбрый воин умер, нечаянно нарушив табу или узнав, что колдун сделал ему смертоносное мумбо-юмбо. Собственно гипноз при этом и не нужен: достаточно веры и самовнушения. 

В Европе научная гипнология началась во второй половине XVIII века, когда австриец Франц Антон Месмер, доктор медицины, философии и права, в свободное от светской жизни время практикуя как врач, обнаружил, что может лечить пациентов не только наложением на больное место магнита, но и простым прикосновением. После «кризиса» – конвульсий, рыданий и потери сознания, переходящей в сон, наступало исцеление от самых разных болезней. Лечили и «заряженные» Месмером баки специальной конструкции, и целое дерево посреди Парижа, и бутылки с «заряженной» водой (вам это ничего не напоминает)? 

Теория «животного магнетизма» для того времени была не менее научной, чем теории мирового эфира и флогистона, но в 1774 году комиссия Французской академии и Королевского медицинского общества во главе с Бенджамином Франклином объявила Месмера шарлатаном, постановив, что «воображение без магнетизма производит конвульсии, а магнетизм без воображения совсем ничего не производит».Несмотря на это, многочисленные последователи Месмера продолжали пользоваться его методом и в конце концов выяснили, что никакого магнетизма действительно не существует, конвульсии и прочие болезненные явления – совершенно лишнее, а больных можно лечить в состоянии сомнамбулизма, вызванного с помощью монотонных раздражителей и словесных внушений. 

В состоянии глубокого гипнотического сна (общепринятый даже среди профессионалов неправильный, но удобный термин) и происходят все те чудеса, из которых сложилось впечатление о том, что под гипнозом люди теряют свободу воли. До последней, сомнамбулической стадии гипноза, даже под руководством опытного гипнотизера, способен дойти примерно один человек из пяти-семи. Но уж он-то может прыгать по сцене как лягушка, шарахаться от шарфа, искренне веря, что это змея, подолгу лежать в так называемом каталептическом мосту, опираясь на спинки стульев только затылком и пятками, с удовольствием грызть ядреную луковицу, не плача и ощущая вкус внушенного яблока... Эстрадные фокусники и ранние исследователи феномена гипнотического внушения перепробовали всё, что приходило им в голову, — и действительно, под гипнозом человек может выполнить любой приказ гипнотизера. Почти любой.

Ограничения гипноза

Ни под каким гипнозом человека нельзя заставить сделать то, что расходится с его чувством самосохранения или моральными принципами. Например, можно внушить сомнамбуле, что он(а) не видит кого-нибудь из присутствующих. Если этот невидимка возьмет в руки стоящую на столе вазу, гипнотик чистосердечно удивится тому, что она взлетела сама собой и висит в воздухе. Он «поверит» и тому, что комната совершенно пуста, но после приказа пройти по прямой аккуратно обойдет столы и стулья. Он может искренне согласиться, что перед ним не окно на... надцатом этаже, а дверь, «видеть» входящих через нее людей (или, если хотите, невиданных зверей), но выйти в эту «дверь» категорически откажется. А если сомнамбула соглашается причинить вред ближнему своему (например, облить «кислотой» ассистента гипнолога), никогда нет уверенности в том, что краешком сознания он не понимает, что это понарошку.

Правда, в одной из старых книг описан случай, когда испытуемый, ударив кинжалом лежащего на кушетке «врага», после выхода из транса ничего из происходившего с ним, как и положено, не помнил, но впал в депрессию, потерял аппетит и сон... Чахнуть и сохнуть он перестал только после того, как ему в состоянии гипноза же показали проткнутое кинжалом чучело и внушили, что он никого не убил.

Программы по созданию «зомби», скорее всего, действительно велись и в НКВД-МГБ-КГБ, и в ЦРУ, и в аналогичных заведениях других стран. Но слухи о таинственных самоубийствах всех причастных к информации о «золоте партии», о том, что убийцы Джона Кеннеди и Мартина Лютера Кинга действовали под влиянием внушения и т. п., выглядят явными вымыслами. И тем более не подтвердились сотни известных в истории криминалистики попыток преступников оправдаться тем, что они действовали не по своей воле, а под гипнозом. Только в считанных случаях вдохновителями преступлений (и то имущественных) действительно были гипнотизеры, но исполнителей явно можно было подбить на то же самое и наяву. 

Конечно, возможность управлять человеком — один из самых популярных, но не единственный миф о гипнозе.

Постгипнотическое внушение вполне возможно, но чем менее причудливым будет задание, тем больше вероятность того, что оно будет выполнено. Через час после окончания сеанса взять с полки определенную книгу, открыть на заданной странице и прочитать вслух отрывок — пожалуйста! Почему его потянуло сделать это, испытуемый объяснить не сможет или выдумает что-нибудь правдоподобное. А на напоминание «а не хочется ли вам, батенька, залезть под стол и прокукарекать три раза» даже идеально гипнабельный испытуемый скорее всего признается, что эта дурацкая мысль только что пришла ему в голову, но он ее тут же отбросил.

Внушаемы ли вы?

Внушаемость (вернее, гипнабельность) можно определить с помощью десятков разнообразных тестов. 

Самый распространенный – тест на «слипание» пальцев, особенно удобный для того, чтобы выбрать из целого зала людей, которых можно вывести на сцену и демонстрировать на них «чудеса гипноза» (в СССР гипноз на эстраде запретили в 1984 г., но свободную экологическую нишу тут же заняли экстрасенсы). Звучит это примерно так: «Сядьте поудобнее... Сцепите пальцы рук и положите их на колени... Я буду считать до десяти, и на каждый счет вы будете сжимать пальцы чуть сильнее... Ваши руки тяжелые и теплые... Раз... Чуть-чуть сожмите пальцы... Руки наливаются теплом и тяжелеют...» Ну и так далее – самые внушаемые после счета «десять» не смогут разлепить пальцы без разрешения гипнотизера. С ними можно показать другой фокус: «Я прикладываю руки к вашему затылку. Когда я их уберу, вас потянет назад, вы начнете падать – но не беспокойтесь, я вас подхвачу...» Заодно такие тесты работают и как подготовка к собственно усыплению. 

Как определяют внушаемых людей уличные мошенники, описать словами трудно. Примерно так же, как любой из вас может понять, что если плохо выбритый человек в помятом костюме, с бегающими глазами и одутловатым лицом предлагает вам купить кольцо с бриллиантом за тысячу рублей – надо, придерживая рукой карман с кошельком, молча и быстро идти от него подальше.

Можно ли противостоять гипнозу? Если вы знаете, что вас собираются гипнотизировать, но по каким-то причинам этого не хотите – элементарно. Просто не выполняйте инструкций, пойте вслух песни, танцуйте (если вас не связали, конечно) и т.д. Загипнотизировать человека, знающего, что его собираются усыпить, без его согласия не-воз-мож-но! А если вам начнут заговаривать зубы на улице – имейте в виду, что всякие подозрительные личности, останавливающие вас под каким-нибудь сомнительным предлогом, могут не только (и не столько) загипнотизировать вас, а просто выхватить кошелек, когда вы начнете разменивать им деньги, или подсунуть «куклу», и т.д. 

И никакой уличный гипноз не срабатывает моментально: у объекта воздействия есть достаточно времени, чтобы понять, что с вами не просто заводят разговор, а пытаются всучить вам какой-то товар или просто ненавязчиво изъять ваши деньги. А если вам позвонят с предложением купить чудодейственное лекарство (довольно частый способ одурачивания, особенно пожилых людей, при котором гипноз не обязателен, чистое внушение при совершенно ясном сознании охмуряемого тоже работает) – просто положите трубку.

Гипноз бесполезен и для сыщиков. Попытки получить под гипнозом показания от подозреваемых в преступлениях приводили к тому, что подследственный выдумывал то, что, как ему казалось, хочет от него гипнотизер, или продолжал настаивать на своей невиновности, а при настойчивых требованиях признания начинал биться в истерическом припадке. 

В большинстве стран, в том числе в России, такие методы ведения следствия запрещены. Время от времени юристы снова и снова пытаются с помощью гипноза помочь свидетелям вспомнить забытые детали, но при этом никогда не известно, вспомнил он их или вообразил. В любом случае так можно получить только оперативную информацию, а юридической силы показания, полученные в любом измененном состоянии сознания, не имеют.

А вот для запудривания мозгов с целью изъятия материальных ценностей можно использовать методики гипнотического воздействия (хотя и не с такой эффективностью, как это расписывают авторы страшилок).

Техника гипноза

Словесное внушение действует не только на мысли и чувства, но и на такие физиологические функции, которые абсолютно не поддаются сознательному управлению. Самый яркий пример этого — описанный во множестве книг по гипнозу и внушению негуманный эксперимент над приговоренным к смерти преступником, которому объявили, что его казнят путем выпускания крови из вен, завязали глаза, царапнули по запястью чем-то острым и пустили по руке струйку теплой воды. Через некоторое время подопытный умер со всеми внешними симптомами кровопотери. Первоисточник этой истории в пересказах затерялся — может быть, это и байка, но вполне правдоподобная. Неотличимые от настоящих ожогов волдыри появлялись и у добровольцев, которым в глубоком гипнозе внушали, что к их коже прикладывают «раскаленное железо» (на самом деле — карандаш). Все еще не верите, возможен ли гипноз?

В менее опасных опытах гипнологи изучали влияние внушения на множество физиологических функций. У человека, «выпившего» литр воды (на самом деле это ему было внушено под гипнозом), усиливается выделение мочи, причем светлой и с низкой плотностью. А от воображаемого сладкого сиропа концентрация сахара в крови увеличивается, причем пропорционально количеству выпитого. Внушение влияет даже на безусловные рефлексы — например, зрачковый: если сомнамбуле в полутемной комнате внушить, что он видит яркий свет, его зрачки сузятся (и наоборот, расширятся на свету при внушении темноты). В теории то, как в таком случае работает гипноз, можно объяснить психосоматикой. Но достоверных исследований, посвященных этому, не так-то много.

Количество лейкоцитов в крови меняется в соответствии с внушенным чувством сытости или голода — и так далее: в тысячах статей и книг описаны десятки исследованных физиологических и биохимических эффектов внушения и самовнушения. Один из хорошо известных специалистам эффектов внушения — остановка кровотечения за счет спазма гладких (не подконтрольных сознанию!) мышц кровеносных сосудов и быстрого роста числа тромбоцитов в крови. Гипнотическая анестезия — и вовсе банальность: сложные, в том числе полостные операции под гипнозом делали еще полтора века назад, на заре научной гипнологии. Правда, «химия» оказалась надежнее и проще.

Выражение «заговорить зубы» когда-то употреблялось в прямом (и вполне положительном!) смысле. И слово «врач» восходит к старославянскому «врать» — «говорить»: заговоры и заклинания испокон веку у всех народов были обязательным, а то и единственным методом лечения. Внушение и самовнушение помогают вылечить не только неврозы и более серьезные болезни из раздела «нервные и психические», но и такие, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к душевному состоянию. Никаких чудес: чуть ли не половина всех телесных хворей являются полностью или частично психосоматическими, а многие органические болезни, особенно тяжелые, приводят к депрессии. Внушением можно разорвать порочный круг поддерживающих и усиливающих друг друга болезненных состояний тела и души.

Именно внушением (а совсем не биополями, энергией ци и прочисткой чакр) объясняются и результаты исцелений с помощью экстрасенсов, потомственных магов, заряженных газет, амулетов, абсолютно бесполезных, а то и явно вредных препаратов и т. п. Довольно часто, особенно при чисто психосоматических болезнях, все это действительно помогает. Но лечиться у шарлатанов — примерно то же, что скачивать с подозрительных сайтов взломанные программы. У непрофессионала намного легче получить какое-нибудь осложнение вроде гипнозависимости (а многие целители намеренно вызывают ее у пациентов). А главное — психотерапевт с медицинским дипломом вряд ли пропустит болезнь, с которой надо бежать к хирургам, онкологам, кардиологам и т. д. При «лечении» у шарлатанов такое случается сплошь и рядом: субъективно больной ощущает улучшение, а болезнь прогрессирует вплоть до летального исхода.

Мифы о гипнозе

Существует ряд серьезных заблуждений по поводу гипноза. Многие из этих заблуждений были растиражированы в фильмах, и хотя они щекочут нервы зрителю, это чистейшие выдумки, не имеющая отношения к истине.

Гипнотизер обладает магической силой или сверхъестественными способностями

Гипнотизер — обычный человек, овладевший необходимыми знаниями и навыками (разумеется, талант в этом деле тоже нужен). Он только помогает пациенту сбросить с себя психологические оковы, максимально расслабиться и достичь состояния транса.

Загипнотизированный человек не осознает своих действий

Субъект под гипнозом способен в достаточной мере контролировать свои поступки. Он просто сосредоточивает свое внимание на инструкциях гипнотизера и игнорирует все остальное.

Не все люди поддаются гипнозу

Квалифицированный гипнотизер рано или поздно сможет ввести в гипноз почти любого согласного на это человека. Однако на этот процесс влияет очень много факторов: мотивация и настрой человека, состояние его нервной системы, способность (или неспособность) быстро расслабляться, авторитет гипнотизера, обстановка и т.п. 

Гипнозу поддаются только люди слабовольные и неспособные к концентрации

Скорее наоборот. Воля – это способность человека целенаправленно концентрироваться на выполнении конкретных задач, поэтому волевые люди могут заставить себя быстро расслабиться, сконцентрироваться на словах гипнотизера и войти в состояние гипноза. В книге психофизиолога Леонида Павловича Гримака «Моделирование состояний в гипнозе» описано, как группа летчиков-испытателей (людей явно волевых) успешно входила в самые глубокие фазы гипноза. А вот люди с рассредоточенным вниманием, не способные к концентрации (в т.ч. на содержании внушения) плохо поддаются гипнозу.

Гипноз опасен для здоровья

Нет. Гипнотическое состояние – это вызванное внушениями естественное состояние гармонии, спокойствия и расслабленности. В течение дня человек неоднократно впадает в состояния кратковременного транса. Таким образом психика защищает себя от перегрузок. Как может быть опасным естественное и необходимое человеку состояние?

Революция в гипнозе

К концу XIX века гипноз стал общепризнанным методом психотерапии, и сто лет в этой области не происходило ничего экстраординарного. Революция в гипнологии чуть не произошла в 1980-х: во всем мире (и в только что выглянувшем из-за «железного занавеса» СССР) зашумели о нейролингвистическом программировании.

На самом деле НЛП — не более чем еще одна психологическая теория, не хуже, но и не лучше пары десятков других. Выросла она из попыток разложить по полочкам методику американского психотерапевта Милтона Эриксона — действительно гениального врача, умевшего за один сеанс добиться того же, на что при классическом психоанализе требовалось несколько лет еженедельного лежания на кушетке. Случаи из его практики — не менее захватывающее чтение, чем самый закрученный детектив. Из-за своей инновационности этот вид внушения и получил название эриксоновский гипноз. Но что это такое и как работает?

То, что добиться лечебного эффекта внушения можно и не в сомнамбулическом состоянии, а на самых ранних стадиях гипнотического транса, известно давным-давно. Эриксон использовал поверхностный транс как единственный метод гипноза, а также обобщил известные и разработал ряд новых технических приемов, позволяющих быстро и эффективно «заговорить зубы» пациенту и ненавязчиво внедрить ему в голову нужные мысли и действия. Еще один секрет эриксонианского гипноза — личность самого Эриксона. 

Таблетки, прописанные Светилом Медицины, действуют намного лучше, чем такие же, но назначенные участковым терапевтом. А в такой зыбкой и неточной области, как психотерапия, этот «эффект раскрученного бренда» намного заметнее, так что лучи славы Отца-Основателя и через четверть века после смерти продолжают согревать его последователей. Но, как и в любом другом искусстве, чтобы добиться хоть чего-то похожего на то, что умел Эриксон, кроме таланта необходимы еще и годы учебы и работы.

Эриксонианский гипноз с успехом работает и в психотерапии. Психотерапевты применяют теоретические положения НЛП и эриксонианский гипноз с тем же, не большим и не меньшим, успехом, чем другие теории и классические методы гипнотизирования: эффект здесь зависит не от конкретной школы, а от искусства врача.

Простые советские люди повсюду творят чудеса!

Профессор Л.Л. Васильев, член-корр. АМН СССР и зав. кафедрой физиологии человека и животных Ленинградского государственного университета, увлёкся телепатией еще в студенчестве – незадолго до Первой мировой войны. И всю жизнь изучал «Внушение на расстоянии» и прочие «Таинственные явления человеческой психики» (так называются две его популярные книжки, опубликованные в середине прошлого века). За что ему регулярно доставалось по полной программе. Нет, не за крамольную тему исследований, а потому, что все до одного телепаты, телекинетики и прочие паранормалы – или люди, деликатно выражаясь, с нездоровой психикой, или мошенники. Или и то, и другое одновременно. 

Одну даму с совершенно феноменальным талантом внушения Леонид Леонидович оформил на кафедру лаборантом для поисков «мозгового радио». В свободное от исследований время дама продавала на галерее Гостиного двора («Галёра» была излюбленным местом обитания фарцовщиков, спекулянтов и кидал)... телефонные будки. Внушив покупателю, что это холодильник (они в Советском Союзе были в большом дефиците), она успевала исчезнуть вместе с деньгами, пока вызванные счастливчиком грузчики озадаченно объяснялись с заказчиком. На творческом почерке ее и взяли...

Наверняка в различных «секретных центрах» в учебные планы входит и обучение методам НЛП, но вряд ли самый тренированный агент сможет охмурить любого встречного лучше, чем умелая цыганка. А краткосрочные курсы для всех желающих... Вы пошли бы на двухмесячный курс игры на скрипке с гарантией мастерства Паганини? На аналогичные занятия НЛП ходили и ходят многие...

Никакого гипноза!

Вы заметили, что термины «гипноз» и «внушение» здесь употребляются почти как синонимы? Для внушения — некритического восприятия чужих идей как собственных — гипноз, по большому счету, не нужен. И это тоже совсем не новость: о повседневном внушении невозможно сказать лучше, чем больше века назад написал в брошюре «Роль внушения в общественной жизни» известнейший русский психиатр и невролог В.М. Бехтерев: «Внушение сводится к непосредственному прививанию тех или других психических состояний от одного лица к другому... происходящему без участия воли (и внимания) воспринимающего лица и нередко даже без ясного с его стороны сознания... В настоящую пору так много вообще говорят о физической заразе при посредстве... микробов, что, на мой взгляд, нелишне вспомнить и о... психической заразе, микробы которой хотя и невидимы под микроскопом, но тем не менее подобно настоящим физическим микробам действуют везде и всюду и передаются через слова, жесты и движения окружающих лиц, чрез книги, газеты и прочее, словом, где бы мы ни находились, в окружающем нас обществе мы подвергаемся уже действию психических микробов и, следовательно, находимся в опасности быть психически зараженными». 

Во втором издании (1908) брошюры Бехтерев цитирует переведенную на русский язык в 1902 году книгу «Психология внушения» американского философа Бориса Сидиса: «Среди улицы... останавливается торговец и начинает изливать потоки болтовни... восхваляя свой товар... Еще несколько минут — и толпа начинает покупать вещи, про которые торговец внушает, что они "прекрасные, дешевые"... Его доказательства нелепы, его мотивы презренны, и однако он обыкновенно увлекает за собой массу...»

Пожалуй, изобретение телевидения не слишком усилило роль внушения в общественной жизни. А поговорку «кто предупрежден, тот вооружен» придумали еще в Древнем Риме.

[АrefievPV]

Как слух проясняет зрение
https://www.nkj.ru/news/47026/
Слух помогает нам увидеть, откуда исходят услышанные нами звуки.

Слыша карканье откуда-то с дерева, мы поднимаем глаза и видим то, что и ожидаем увидеть — ворону. Мы увидим её прежде, чем, например, белку, которая сидит на соседней с вороной ветке. Точно так же, услышав гул самолёта, мы в первую очередь видим самолёт, а не пролетающую гораздо ближе к нам ворону. Происходит так потому, что слух помогает зрению быстрее обработать именно ту информацию, которая имеет отношение к источнику звука. Более того, если глазу трудно понять, что именно издаёт звуки, то слух понудит зрение увидеть именно то, что больше всего соответствует звукам, которые мы слышим.

Сотрудники Федеральной политехнической школы Лозанны и Калифорнийского университета в Сан-Диего поставили несколько экспериментов, в которых добровольцам показывали ряд картинок и давали послушать определённые звуки. На картинках один объект постепенно превращался в другой: самолёт становился птицей, кошка — чайником и т.д. На некоторых изображениях объекты были вполне хорошо различимы, то есть легко было понять, что перед тобой именно кошка, или парящая птица, или чайник, или самолёт. На других картинках характерные черты разных объектов были смешаны, и тут уже трудно было решить, что именно ты видишь, кошку или чайник, самолёт или птицу.

Картинка несколько секунд проступала в зашумлённом изображении, и пока она проступала, человек слышал определённый звук. После нужно было сказать, что именно тебе только что показали. Звуки, как можно догадаться, были кошачьим мяуканьем, свистом закипающего чайника, гулом самолёта, карканьем ворона и т.д. Иногда они совпадали с изображением (то есть на картинке с кошкой было слышно кошку), а иногда нет (и тогда на картинке с кошкой человек слышал, например, карканье ворона). При этом, отвечая на вопрос, что ты видел, нужно было выбрать картинку из всего ряда превращений; то есть тебе одновременно показывали серию слайдов, на которых кошка превращается в чайник, и из этой серии ты выбирал тот, который, как тебе кажется, ты только что видел.


Экспериментальные картинки с превращениями одних объектов в другие: кошки в чайник, самолёта в ворона, молотка в тюленя, козы в мопед. (Иллюстрация: Jamal R. Williams et al, Psychological Science, 2022)

В статье в Psychological Science исследователи пишут, что люди выбирали картинку быстрее, если звук имел отношение к тому, что они видели. Иными словами, если на картинке из ряда «кошка–чайник» звучал самолёт, то человек дольше думал над тем, что он увидел. Если же звучал свисток чайника или кошачье мяуканье, то времени на размышление уходило меньше — и, что важно, человек выбирал ту картинку, которая больше всего соответствовала звуку. Например, когда картинку с «кошкочайником» сопровождал свисток чайника, то потом человек выбирал изображение, где было больше характерных особенностей чайника: ему казалось, что он видел именно чайник. И наоборот, если на картинке с «кошкочайником» звучало мяуканье, то потом человеку казалось, что он видел преимущественно кошку.

Но, может быть, звук влияет не столько на восприятие, сколько на последующее принятие решения? Исследователи повторили эксперимент, только теперь они сравнивали, как отвечают люди, когда они слышат звук одновременно с картинками, и когда они слышат звук после того, как им показали картинку, когда им нужно вспомнить, что они видели, и решить, как отвечать. Оказалось, что звук влияет на ответы только тогда, когда он идёт вместе с изображением.

Тут есть и вероятность того, что звук заранее заставляет сосредоточиться на тех или иных зрительных сигналах. Эксперимент повторили, только теперь звук слышался до того, как перед глазами возникала картинка. Звук «до», как и звук «после», на ответы не влиял. То есть имеет значение только звук «во время» — или, иными словами, слух влияет на зрение при одновременном восприятии слуховой и зрительной информации. Речь идёт именно о непосредственном взаимодействии тех систем, которые отвечают за обработку звуковых и зрительных данных. Можно представить ситуацию, когда мы очень ждём встречи с кем-то, и вот мы замечаем этого человека издалека и слышим голос тоже издалека, несмотря на уличный шум, но тут дело уже в другом — в предвкушении, в эмоциях, во внимании, которые помогают сосредоточиться на конкретных аудиовизуальных сигналах.

Не только слух влияет на зрение, но и зрение на слух. Несколько лет назад мы рассказывали о том, как наши глаза, переходя взглядом с одного на другое, готовят барабанные перепонки к новым звукам. А два года назад в журнале Scientific Reports была опубликована статья о том, что плохое зрение искажает звуковую информацию: люди с расстройствами зрения сильнее ошибаются, когда пытаются определить расстояние до источника звука, а также ошибаются в размерах помещения, когда пробуют оценить их на слух.

P.S. Ссылки в дополнение:

Как глаза управляют ушами
https://www.nkj.ru/news/33083/
Переводя взгляд с одного на другое, мы готовим наши барабанные перепонки к новым звукам.

Зрение против слуха
https://www.nkj.ru/facts/38943/
Плохое зрение мешает слышать