Эволюция и Этногенез

[Дж. Тайсаев]

"И есть третий вид энергии, который мы получаем небольшими порциями из космоса, - это пучки энергии которые мы получаем из глубин Галактики, которые ударяют нашу Землю (как скажем ударяют плеткой шарик)" с.38.

Скорее это воздействие нажимает на некий "спусковой крючок", а энергия "выстрела" конечно же берется не из него.

Я тоже так думаю, что если даже и есть некое излучение, дающее импульс к пассионарному толчку, то оно должно быть не энергетическим, а информационным. Но у Гумилева нет даже ни намека об этом. Напротив он подчеркивает, что этнос как и любая термодинамическая система нуждается в переодических выбросах этой энергии.
Впрочем, до тех пор пока не открыто такое излучение и не раскрыт эпигенетический механизм реагирования на такой сигнал это все еще остается маловероятной моделью. Тем более я даже теоретически не представляю как такой эпигенетичекий механизм мог сформироваться. Отбором точно не мог, при столь редких толчках. Может быть преадаптация, когда-то он срабатывал на что то другое, потом человек освободился от такой зависимости, и как раз кстати появилось это излучение, которое взяло на себя роль включателя. Ну так мы далеко зайдем в фантазиях. Поэтому саму модель я принимаю, но ее схема и механизм должен быть качественно другим.

[silentpom]

1) Военные победы и "подвиги" 2) Перестроились на западный манер очень шустро.

ничего не понимаю.  японцы долго воевали между собой,  с выходом на инерционную фазу удалось ввести централизованную власть и используя ее начать медленную и постепенну вестернизацию - кажется лет в 50 уложились.  тайвань уложился за 20 лет, и что теперь?

Да и еще вы забыли об одном периоде японской истории. В 17 веке японцы делали очень недурные ружья. Но после своих войн они это дело забросили по понятным причинам. так что вестернизация у Японии шла лет 400 на самом деле.

Я не в курсе их военных побед. Если вы имеете войну с Китаем - китайцев били хунны на подъеме, сяньби на акматике, тангуты на надломе, тюрки на инерции и уйгуры на обскурации. Англичане, немцы и японцы - на инерции. не вижу тут ничего необычного.  

Русско-японская -- "побеждает не тот кто воюет хорошо, а кто воюет лучше " не помню автора.

Да, 1000 (примерно) превосходных японских летчиков действительно достигли некоторых успехов, против второсортного противника из колониальных войск. Но как только из африки подошли кадровые "диггеры", а на Гуадалканале японцы сошлись в проявлении инициативы с КМП - сразу стало ясно у кого инициатива, а кто "снизу".  Но вот когда японские летчики  сошлись с тренерованными американцами - то все "подвиги" улетучились.

3) У них слишком часто наблюдается  инициатива снизу.

если считать армию, то пожалуй самой инициативной снизу будет американская. Вот вчера в телевизоре показали как их флот по инциативе снизу ускорил темпы операции - замыкатели вставляли раньше в цепь пуска ракеты. Авианосец тушили 16 часов. Если про инициативу граждан - что уровень частного предпринимательства в Японии выше чем в США. "Кайдзен" и произвдоственную систему Тойоты - ну я ее локализацию на своей шкуре знаю, не особо впечатляет.
Врочем еще немного про инициативу. В японии издавана велись войны в горной местности - там очень большое значение имеет роль командиров малых отрядов. так что это просто традиция у них. Если прочитаете про Гуадалканал - ну да изобретательные бойцы, но их негибкость просто поражала КМП.

4) Много идеологических течений.

Больше чем в Америке или Европе скажем 17 века?

5) Да и эмиграция оттуда в нач. 20 в. была сильной, правда кажется только в США.

неужели она была больше чем из Ирландии? или Британии? или Китая?

(И что интересно их худ. литература очень упала качеством по ср. с началом 19 в., в произведениях абсолютно отсутствет чувство юмора, а в инерционной фазе литература обычно хорошая. Хотя может это результат "непереваренной" европеизации?)

это результат вашего воображения. я думал, что литература тут вообще непричем. у эллинов лучшая литература была на акматике и надломе. Про уровень японской литературы - может всякую лабуду раньше меньше переводили

А от какой даты вы считаете их этногенез? От ~1050 г. - т.е. монголо-джурдженьского толчка? (Т.е. не так, как Л. Гумилев)

вот начала их этногенеза я не помню. в условиях острова подъем может вестись очень медленно, впрочем возможен и медленный перенос пассионариев с материка.

О чем писали флотские летчики в своих воспоминаниях?

Пишут о большом упорстве и храбрости американских летчиков, а так же "о черт, я чуть не врезался в корабль" . Да,да подготовленные летчики не были тупыми камикадзе, и помирать совсем не стремились. Кстати, Переслегин высказал идею, что массовое распространение камикадзе сознательным шагом по уничтожению той части общества, которой будет труднее всего смириться с поражением. Естественно, что первыми идею камикадзе "снизу" высказали немцы. Но поскольку их командование не строило таких грандиозных планов, то идея распространения не получила, хотя были целые эскадрилии.

[silentpom]

Вы наверное хотели сказать бастарды, знаете неизмеримо меньшую, чем законорожденные.

Да пишу я с ошибками, грешен. Скажите, а кто был отец Петра I? И Ивана Грозного? Читал как-то одном журнале (не научном правда), что 10 процентов детей в Европе сейчас не от законных отцов.

[Дж. Тайсаев]

silentpom. Может быть Вы в чем то и правы. Я честно говоря плохо знаю российскую историю, тут Вы верно подметили, это камень в мой огород. Но и это объясняет моя концепция  эффекта защиты от популяционных мутаций, которую я уже где то пытался предложить, вроде слишком сильных возражений не было. Так вот, согласно моей концепции, все как раз и является проявлением саморегуляции неравновесной системы. Но уже на психологическом уровне. Эти же самые бастарды, будучи с детства ущемленными как белые вороны, вынуждены были мобилизовать защитные функции и если в один прекрасный момент, давление критики вдруг слабеет, а защита, внутреннее давление сохраняется, то что происходит? Правильно, бастард раздувается как глубоководная рыба, которую подняли на поверхность. Но в отличие от последней, от этого плохо не рыбе, а всем кто над ним смеялся.

[Alexy]

ничего не понимаю. японцы долго воевали между собой, с выходом на инерционную фазу удалось ввести централизованную власть и используя ее начать медленную и постепенну вестернизацию - кажется лет в 50 уложились. тайвань уложился за 20 лет, и что теперь?

У них централизованная и устойчивая власть правительства сёгунов была почти до самой их революции. Стабильный 200-летний период сёгунов Токугава не очень похож на надлом.
Тайвань с кажется 1895 г. был японский.

Возможно действительно, любовь к жертвованию собой, в т.ч. харакири, и, активная поддержка своего государства - просто национальные черты японцев (хотя второе наблюдается и у некоторых других народов).

Разобраться, какая у кого фаза, весьма трудно, и это будет в большинстве случаев субъективное мнение.
Поэтому лучше заниматься просто определением географической локализации пассионариев и ее динамикой во времени
и при этом

для чистоты эксперимента  лучше изучать переселенческую активность, не связанную с государственной экспансией (как при сохранении этнической обособленности, так и при растворении в другом народе).

[Дж. Тайсаев]

Alexy. Правильно. И я так же решил, после того как множество раз обменялись репликами о том, кто пассионарий. Все слишком субъективно, историки может привыкли плавать в такой жиже, а биологу здесь не комфортно.

[shuric]

Да пишу я с ошибками, грешен. Скажите, а кто был отец Петра I? И Ивана Грозного? Читал как-то одном журнале (не научном правда), что 10 процентов детей в Европе сейчас не от законных отцов.

На это может ответить ген. анализ. Но практически наверняка упомянутые лица происходили от своих "законных" отцов - возможности для жены монарха иметь  связи на стороне в тогдашнем обществе были практически исключены.

Гораздо интересней выяснить кто был отец Павла I, кем была  Аннна Иоанновна (практически наверняка дочь стольника Юшкова), и кто был отец фельдмаршала Румянцева (последний гордился тем, что он сын Петра I).
Вообще учитывая достижения  Петра I по части женщин, странно что ничего неизвестно о его внебрачных детях.

[shuric]

Да, 1000 (примерно) превосходных японских летчиков действительно достигли некоторых успехов, против второсортного противника из колониальных войск. Но как только из африки подошли кадровые "диггеры", а на Гуадалканале японцы сошлись в проявлении инициативы с КМП - сразу стало ясно у кого инициатива, а кто "снизу".  Но вот когда японские летчики  сошлись с тренерованными американцами - то все "подвиги" улетучились.

Вообще если бы все дело было в качествах солдат и офицеров, то победили бы несомненно японцы. Но другое дело, что против научно-технической мощи Америки Япония была совершенно бессильна.

Вот отрывок из книги Игоря Можейко "Западный ветер - ясная погода"
Через пять часов после налета на Перл-Харбор командующий дальневосточной авиацией США генерал-майор Льюис Бреретон обратился к генералу Макартуру с просьбой отдать приказ об ударе по японским аэродромам на Тайване. «Летающие крепости» были готовы к вылету, у Бререто-на были все основания полагать, что нападением на Перя-Харбор японцы не ограничатся и скоро наступит очередь Филиппин. С аэродромов Тайваня и мог быть нанесен бомбовый,удар по филиппинским укреплениям и аэродромам. Макартур отказал в разрешении на вылет, он все еще надеялся, что Перл-Харбор был ошибкой.
Предчувствия Бреретона были оправданными. Именно в эти часы пилоты японских бомбардировщиков стояли у своих машин, с нетерпением ожидая, когда рассеется туман, — сотни самолетов, готовых к взлету, были бы идеальной мишенью для американских летчиков. Через два часа, в половине десятого по местному времени, Бреретон вновь обратился с той же просьбой к Макартуру. Американские бомбардировщики уже давно бесцельно кружили над Манилой, сжигая горючее, — Бреретон поднял всю авиацию в воздух, для того чтобы не повторилась трагедия Перл-Харбора. Наконец долгожданный приказ был получен, но, чтобы выполнить его, следовало дозаправить машины.
Пока продолжались переговоры, туман над Тайванем рассеялся, японская авиация поднялась в воздух и взяла курс на Манилу. Двести бомбардировщиков с сильным эскортом истребителей подлетали к Лусону. Самолеты были обнаружены еще в океане, и было послано предупреждение. Однако на авиабазе Кларк-Филд, где стояли все американские «летающие крепости», его не получили.
В 12 час. 30 мин., через 10 часов после Перл-Харбора, японские самолеты спокойно, как на учении, волнами пошли на Кларк-Филд. То, чего не сделали бомбардировщики, довершили японские истребители. Они на бреющем полете безнаказанно ходили кругами над аэродромом, поливая его пулеметным огнем. Когда истребители наконец исчезли в облаках, оказалось, что у Дальневосточного воздушного флота осталось лишь три «летающих крепости». Все японские бомбардировщики и почти все истребители вернулись на базы. Генерал Макартур проиграл свое первое сражение только потому, что не решился его начать.
Психологический урон, нанесенный Перл-Харбором, пытались компенсировать публикацией статей типа тех, что ежедневно направлял с Филиппин некий Кларк Ли, корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс в Маниле. В них утверждалось, в частности, что «японская армия — масса плохо одетых, необученных мальчишек от 15 до 18 лет, вооруженных лишь стрелковым оружием такого малого калибра, что практически убить американца из своей винтовки японец не сможет... Мы потерпели урон от ее авиации — погодите, пока вступит в действие наша». Американское командование понимало лживость подобных сообщений, заполнивших американскую прессу, но ничего не делало, чтобы остановить этот поток дезинформации, и даже само способствовало ее распространению. Так, именно им была придумана «грандиозная победа» 12 декабря в бухте Лингаен на севере Лусона, когда американцам, как сообщалось в коммюнике штаба Макартура, удалось сорвать высадку десанта и уничтожить после отчаянных боев 154 японских судна. В момент, когда коммюнике уже отправляли в печать, к начальнику пресс-отдела армии подошел только что вернувшийся из бухты Лингаен американский журналист, который сказал, что никакого вторжения японцев вообще не было, а к берегу подходил лишь один японский катер, по которому открыли стрельбу все береговые батареи, после чего, зафиксировав их расположение, катер благополучно ушел в море. Начальник пресс-отдела выслушал журналиста и сказал коротко: «Битва была. Вот отчет о ней», — и показал готовое коммюнике.
Рейд катера дал возможность японскому штабу высадки убедиться, что бухта Лингаен отлично охраняется. Потому решено было высадить десант в 30 милях к северу от бухты, где береговых укреплений не существовало. Тем не менее «победа» в бухте Лингаен почти во всех трудах по истории Второй мировой войны и истории Филиппин считается датой реальной высадки японских войск на Филиппинах. На самом деле высадка произошла лишь в ночь на 22 декабря, когда 85 транспортов в сопровождении сильного эскорта без помех доставили десант к северу Лусона. Несмотря на то что сообщение о движении конвоя было отправлено патрульной подводной лодкой Макартуру, тот был настолько убежден, что высадка состоится на охраняемом южном берегу бухты Лингаен, где японцы уже были «разгромлены», что никаких мер принимать не стал. В результате к утру авангард армии генерала Хоммы, включая горную артиллерию, беспрепятственно высадился на неохраняемом берегу. К середине дня на суше уже находилась вся пехота и половина танков армии, а к вечеру на филиппинской земле насчитывалось 43 110 японских солдат и офицеров. Если не считать утонувших при высадке и раненных в бою с филиппинским батальоном, прибывшим к берегу в середине дня и поспешно отступившим при виде японской армады, одна из самых крупных десантных операций первого периода Второй мировой войны прошла без потерь.
Макартур в Маниле в тревоге ждал вестей с севера. С явным опозданием он обратился в Вашингтон с просьбой прислать к Филиппинам авианосцы, так как своей авиации на островах почти не осталось. Главную дорогу к Маниле почему-то защищали необученные филиппинские части, которые при первом же столкновении с танками генерала Хоммы бежали, оставив артиллерию, а командующий американскими силами на Северном Лусоне заявил Макартуру, что со своими слабыми частями удержать Манилу он не сможет. После этого Макартур, хотя его основные силы еще не были введены в бой, поспешил объявить своему штабу, что принимает резервный план, который предусматривал в случае поражения концентрацию американских и филиппинских войск на длинном гористом полуострове Батаан к западу от Манилы с перенесением штаба на укрепленный остров Коррехидор, пронизанный туннелями и способный продержаться несколько недель даже без помощи извне. Приказ об отступлении был отдан немедленно, и начался отвод войск из района Манилы и с юга острова. Положение осложнилось тем, что почти одновременно с высадкой армии Хоммы на юге Лусона также беспрепятственно высадились 10 тыс. японских солдат 16-й пехотной дивизии, которые, тесня редкие филиппинские заслоны, устремились к Маниле с юга.
Страх скорого разгрома охватил Манилу. Город был полон диких слухов, всех местных японцев согнали в концлагерь. В городе начались грабежи. В этот момент тяжело больной туберкулезом президент Филиппин Мануэль Кесон вызвал к себе известных политиков Хорхе Варгаса и Хосе Лауреля и предложил им остаться в столице и сотрудничать с японцами, в то время как сам Кесон и вице-президент Осменья переедут на Коррехидор вместе с Макартуром. Лаурель пытался возражать, он не хотел нести на себе клеймо коллаборациониста. «Кто-то должен защищать наш народ, когда сюда придут японцы», — ответил Кесон. Сегодня невозможно решить, были ли сказаны эти слова. Может быть, пересказывая этот разговор американскому историку Толанду после войны, Осменья хотел оправдать Лауреля. Ведь опасения Лауреля были оправданны — до сих пор существует мнение, что он добровольно сотрудничал с японскими оккупантами, рассчитывая «использовать победу Японии в интересах освобождения от гнета американского империализма».
Неожиданное решение Макартура отвести войска на Батаан, обрекая их на неминуемое поражение, если не поступит крупных подкреплений из США (а в ближайшие месяцы на это рассчитывать не приходилось), обнаружило, что резервный план существовал лишь на бумаге. «Сам полуостров производил впечатление бедлама. Тысячи перепуганных гражданских беженцев, спасавшихся от армии Хоммы, бросились к Батаану пешком, на повозках, в машинах; остатки разбитых частей не знали, куда деваться, потому что не было указателей и никто не руководил этим исходом. Траншеи и укрепления существовали только на бумаге. Деревенские жители должны были быть эвакуированы, но кто-то явно забыл отдать соответствующий приказ, и они стояли у своих хижин и в изумлении глядели на лавину грузовиков,
Однако не следует забывать, что в распоряжении Хоммы в первый день штурма было меньше 10 000 солдат, тогда как его противник по самым скромным подсчетам насчитывал более 50 000 человек. К тому же применять танки в горах и джунглях было трудно, авиация и артиллерия также использовались неэффективно, не видя целей.
Командовал обороной Филиппин генерал Макартур, которому как раз исполнилось 55 лет — немало для боевого поста. Его политическая известность, принадлежность к сливкам американского общества придавали ему спеси в поведении, что было небезопасно для его подчиненных. Если искать аналогии, Макартур был сродни нашим героям Гражданской войны, которые, подобно Ворошилову и Буденному, готовы были повести в бой конные армии, но не совсем понимали, что делать с авианосцами.
Однако Макартур имел манеры «великого человека» и умел к тому же изъясняться афоризмами и отправлять исторические телеграммы. Так что для американца он остался победителем японцев, хотя его участие в войне не столь велико, как принято считать.
Обороной полуострова Батаан командовал генерал-лейтенант Джонатан Уэйнрайт по прозвищу Скинни (худышка, кожа да кости). В начале 1941 года он прибыл на Филиппины и принял командование американскими и филиппинскими войсками на островах, но в июле, в преддверии войны с Японией, его сочли недостаточно крупной фигурой и общее командование перешло к назначенному в июле Макартуру. В отличие от спесивого Макартура Уэйнрайт был популярен в армии, и когда в начале войны он получил приказ оборонять Батаан, то перенес свой штаб на полуостров и все долгие и жуткие недели батаанской эпопеи находился на переднем крае.
Все те дни Макартур находился на Коррехидоре и осуществлял командование из-под земли. Один раз он явился в штабе Уэйнрайта на Батаане и, побыв несколько минут, испарился. Зато все свои депеши в Вашингтон он подписывал: «Из блиндажа на Батаане».
Он отлично понимал, что Филиппины не получат подкреплений. Американская стратегия исключала их из списка приоритетов. Но для защитников Батаана Макартур выступал по радио с такими текстами: «Скоро придет помощь из Соединенных Штатов. Тысячи солдат и офицеров, сотни самолетов уже отправлены к нам... необходимо держаться, пока не придет помощь...»
Никаких попыток изменить ситуацию и перехватить инициативу у японцев Макартур не предпринимал. Зато внимательно изучал разведсводки и понимал, что скоро японцы вновь перейдут в наступление. Недаром на Филиппинах высаживались все новые японские части.
Более всего Макартур боялся попасть японцам в плен. Поэтому когда, по его мнению, до начала японского наступления времени не осталось, он принял неожиданное для всех, включая Вашингтон, решение. Он забрал семью, которая была с ним на Коррехидоре, ближайших своих помощников, и глубокой ночью 10 марта на торпедном катере умчался из крепости. На острове Минданао он пересел в бомбардировщик Б-17 и оказался в Австралии, откуда сообщил всему цивилизованному человечеству: «Президент Соединенных Штатов приказал мне прорваться сквозь японские линии обороны и проследовать из Коррехидора в Австралию с целью, как я понимаю, организации американского наступления против Японии. Первейшей его задачей будет освобождение Филиппин. Я прорвался и я вернусь!»
Бегство из крепости было обставлено как редкий по силе подвиг.<>

На Батаане сдалось 78 тыс. американцев и филиппинцев. Японские солдаты согнали пленных в группы и начали грабить их — срывать золотые кольца, одежду, сапоги. По одобренному генералом Хоммой плану эвакуации пленных с Батаана в первый день их должны были перегнать на расстояние 35 км и не давать им никакой еды, так как у них должна была еще оставаться своя. На следующий день планировалось доставить их на грузовиках на железнодорожную станцию, на третий день — товарным поездом — до концлагерей. Этот план, однако, существовал только на бумаге, так как его единственной целью было оставить документальное подтверждение гуманности генерала Хоммы. План предусматривал, что пленных будет около 25 тыс. ЯПОНЦЫ ДАЖЕ НЕ МОГЛИ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО СДАВШАЯСЯ ИМ АРМИЯ НАСТОЛЬКО ПРЕВОСХОДИТ ИХ СОБСТВЕННУЮ. КОГДА ЖЕ ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ПЛЕННЫХ В ТРИ РАЗА БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОБЕДИТЕЛЕЙ, их просто погнали по дороге под палящим солнцем к северу, разделив на колонны по 300—500 человек. Никакого различия между здоровыми, больными и ранеными сделано не было. Из полевых госпиталей выгоняли всех, кто мог идти. Остальных закалывали штыками.
После захвата Батаана японцы приступили к осаде о-ва Коррехидор. Тяжелые орудия, подвезенные на южную оконечность Батаана, начали обстрел крепости. Решающие события развернулись 29 апреля, в день рождения императора Японии. Три дня непрерывно продолжались авиационная бомбардировка и обстрел из тяжелых орудий. Прямыми попаданиями были взорваны два склада боеприпасов. Вышли из строя многие орудия защитников крепости. 3 мая Уэйнрайт радировал Макартуру: «Ситуация становится безнадежной». Не получив ответа, он на следующий день сообщил Маршаллу, что не надеется на то, что при штурме защитники крепости смогут выстоять — их боевой дух низок. Как видно из последующих событий, самым низким был боевой дух у самого командующего.
4 мая генерал Хомма пошел на рискованный шаг — он погрузил на лодки и понтоны 2 тыс. солдат и несколько танков и приказал им взять Коррехидор штурмом. НА КАЖДОГО НАСТУПАВШЕГО ЯПОНЦА ПРИХОДИЛОСЬ ПО СЕМЬ ЗАЩИТНИКОВ УКРЕПЛЕННОГО ОСТРОВА, Т. Е. ПРЕВОСХОДСТВО АМЕРИКАНЦЕВ, ДАЖЕ УЧИТЫВАЯ ИХ УСТАЛОСТЬ, БЫЛО ПОДАВЛЯЮЩИМ. Высадка прошла с большими потерями — американские береговые батареи утопили чуть ли не половину лодок, и в общей сложности на берегу оказалось лишь 600 японских солдат, которые бросились к входам в казематы. Ворваться туда им не удалось, и они отступили на берег, где держались на маленьком плацдарме. ВСЕМ, И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЯПОНСКОМУ КОМАНДУЮЩЕМУ, БЫЛО ЯСНО, ЧТО ОПЕРАЦИЯ ПРОВАЛИЛАСЬ. НО В ЭТОТ МОМЕНТ ПРИБЫЛИ ПОНТОНЫ С ТАНКАМИ И НЕСКОЛЬКО МАШИН ВЫПОЛЗЛО НА БЕРЕГ. УЭЙНРАЙТ СЛОВНО ЖДАЛ ЭТОГО — УЗНАВ, ЧТО НА ОСТРОВЕ ВРАЖЕСКИЕ ТАНКИ, ОН ТУТ ЖЕ ПРИКАЗАЛ ОБЪЯВИТЬ ПО РАДИО, ЧТО ГАРНИЗОН СДАЕТСЯ. ТЕКСТ КАПИТУЛЯЦИИ БЫЛ ЗАГОТОВЛЕН ИМ ЗАРАНЕЕ.
Выбравшись на поверхность, Уэйнрайт сел в машину и подъехал к кучке японцев на берегу. Японский полковник, командовавший десантом, приказал ему ехать на Батаан к генералу Хомме. Тот в это время обдумывал план дальнейших действий. И вдруг он увидел, что от Коррехидора идет катер. Из катера, опираясь на трость, вышел американский командующии. Воспрянувший духом Хомма потребовал безоговорочной капитуляции не только защитников Коррехидора, но и американских войск на Минданао и других южных островах, куда японцы еще не показывались. Все попытки Уэйнрайта убедить японцев в том, что он не имеет власти за пределами Коррехидора, Хомму не убедили. Видя, что американский генерал сломлен, Хомма накричал на него и велел отправить его обратно на Коррехидор, чтобы тот провел еще одну ночь в туннелях.
Когда Уэйнрайт вернулся на остров, он увидел, что за день, проведенный им в японском штабе, противник высадил на Коррехидоре свежие войска. В гарнизоне крепости никто не хотел воевать. НА РАССВЕТЕ, ЧТОБЫ НЕ ТРАТИТЬ ВРЕМЕНИ ДАРОМ, ЯПОНЦЫ ЗАБРАЛИ НЕВЫСПАВШЕГОСЯ УЭЙНРАЙТА С ОСТРОВА И ОТВЕЗЛИ ЕГО ПО РАЗБИТЫМ БОЯМИ ДОРОГАМ В МАНИЛУ, НА РАДИОСТАНЦИЮ, ЧТОБЫ ОН ОБРАТИЛСЯ ПО РАДИО С ТРЕБОВАНИЕМ СДАТЬСЯ К АМЕРИКАНСКИМ ВОЙСКАМ НА МИНДАНАО. ГЕНЕРАЛ ПОСЛУШНО ПРОДЕЛАЛ И ЭТУ ОПЕРАЦИЮ. УЖЕ НАСТУПИЛА НОЧЬ 7 МАЯ.
В ВАШИНГТОНЕ ПРЕДПОЧЛИ ПРЕДСТАВИТЬ ОБОРОНУ КОРРЕХИДОРА ГЕРОИЧЕСКОЙ СТРАНИЦЕЙ В ИСТОРИИ ВОЙНЫ. СИДЕВШЕГО В ЯПОНСКОМ ПЛЕНУ УЭЙНРАЙТА БЫЛО РЕШЕНО НАГРАДИТЬ МЕДАЛЬЮ КОНГРЕССА — ВЫСШЕЙ НАГРАДОЙ США. ПРАВДА, ИЗ-ЗА ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ МАКАРТУРА СДЕЛАТЬ ЭТО УДАЛОСЬ НЕ СРАЗУ.

[shuric]

Поэтому лучше заниматься просто определением географической локализации пассионариев и ее динамикой во времени

Сначала надо определится кто такие пассионарии. У Гумилева есть определение - лица с повышенной энергией (т.е. особо активные личности,  способные на усилия недоступные обычным людям  - вроде Ломоносова ушедщего в Москву учится, или скажем Ливингстона ребенком занимавшегося самообразованием положив учебник на станок ).
К Гумилеву я симпатий не испытаваю, но тут он на мой взгляд прав. Другой вопрос что генетические задатки к "сверхусилиям" еще должны попасть в благоприятную обстановку, чтоб получить развитие. По этой причине имеет смысл оценивать не количество пассионариев (это невозможно - неизвестно кто пассионарий, а кто нет) а количество реализовавших себя пассионариев.
Здесь Европа будет абсолютным чемпионом. По своим достижениям в области науки, искусства, техники, по географической экспансии  ей нет равных в мире.
По пассионарности она выглядит как тропический лес среди пустыни.

[Alexy]

По моему не обязательно сразу определяться, кто такие пассионарии.
А исследовать геногеографию (это станет возможно, если анализы действительно скоро станут намного дешевле), выявляя незафиксированные исторически миграции,
и географию распределения различных "микроисторических" событий в современных странах, находящихся на подозрении о недавнем пассионарном толчке (Иран, ЮАР, Индокитай, Грузия, Северный Кавказ). Важно выявить никакими другими причинами не мотивированною разницу между разными частями одной страны.

[silentpom]

Вообще если бы все дело было в качествах солдат и офицеров, то победили бы несомненно японцы.

Безоосновательное утверждение. То, что используя стратегическую инициативу, они достигли успехов - это в первую очередь заслуга адмиралов. Более того, японцы были выучены к ночному бою и имели потрясающие торпеды, что перевышивало американское превосходство в артиллерии. Но как только в бои вступили специально обученные эскадры эсминцев - дело пошло на лад. С удовольствием почитаю ваши замечания про техническое превосходство Запада в Коралловом Море, Мидуэй, в окопах Гуадалканала и горах новой Гвинеи в ходе рукопашных схваток с диггерами. И про охоту на марианских индюшек, которая тоже была исключительно из-за материального превосходства?

[silentpom]

Но и это объясняет моя концепция  эффекта защиты от популяционных мутаций, которую я уже где то пытался предложить, вроде слишком сильных возражений не было. Так вот, согласно моей концепции, все как раз и является проявлением саморегуляции неравновесной системы. Но уже на психологическом уровне. Эти же самые бастарды, будучи с детства ущемленными как белые вороны, вынуждены были мобилизовать защитные функции и если в один прекрасный момент, давление критики вдруг слабеет, а защита, внутреннее давление сохраняется, то что происходит? Правильно, бастард раздувается как глубоководная рыба, которую подняли на поверхность. Но в отличие от последней, от этого плохо не рыбе, а всем кто над ним смеялся.

Честно признаться, я не понял Ващей концепции, меня более чем устраивает концепция Гумилева, хотя я не согласен с идиологическими выводами некоторых его книг. Про бастардов - я не знаю, где в истории бастрады, раздувшись как рыбы, действуеют согласованно. все как-то просто хотят пролесть повыше, желательно  при этом разнести свой генофонд по популяции.

[Дж. Тайсаев]

silentpom. Я это называю "принцип противодействия энтропийному возмущению", частным случаем которого и является "эффект защиты от попуцляционных мутаций". Все как в законе Ньютона "действие равно противодействию".
Этнос является открытой и неравновесной системой. Как любая саморегулирующаяся неравновесная система, она используя петли отрицательной обратной связи, в ответ на флуктуирующее внешнее воздействие, столь же нелинейно противодействует такому воздействию. Т.е. образуется внутреннее давление уравновешивающее внешнее давление. И вот допустим, что внешний враг по каким либо причинам ослаб и что тогда, тогда рыба начинает раздуваться, причем нелинейно, т.е. экспоненциально, вот и весь пассионарный толчок и можно обойтись без всяких там неведомых космических излучений.

Вот вложение, здесь подробнее об этом.

[f_evgeny]

И вот допустим, что внешний враг по каким либо причинам ослаб и что тогда, тогда рыба начинает раздуваться, причем нелинейно, т.е. экспоненциально, вот и весь пассионарный толчок и можно обойтись без всяких там неведомых космических излучений.

А не слишком ли это просто? Как один из вариантов - вполне годится, но охватывает ли все возможные случаи?

[Дж. Тайсаев]

f_evgeny. Согласен. Вы абсолютно правы. Впрочем любая концепция есть формализованное упрощение, хотим мы того или нет.