И всё же Дарвин ошибся

[Nikosh]

С тех пор как Ч. Дарвин опубликовал свою знаменитую эволюционную теорию, споры между её сторонниками и противниками не прекращаются ни на один день. Первые уверены в правоте учёного, полагавшего, что все виды растений и животных не постоянны, а изменчивы, и что существующие ныне виды произошли от других существовавших ранее видов. Вторые, напротив, считают, что его теория, приписывающая естественному отбору иллюзорную способность создавать из одного первоначального корня многочисленные и разнообразные формы жизни, совершенно ошибочна и не имеет ничего общего с наблюдаемой действительностью.
       Чтобы докопаться до истины ещё раз обратимся к теории происхождения видов, согласно которой все существующие ныне растения и животные произошли от одной изначальной формы, и вникнем в её содержание.
       Нужно обладать довольно развитым воображением, чтобы представить многоэтапный и продолжительный процесс преобразования примитивнейшей органической клетки в высокоорганизованный организм. Даже у самого автора теории, по-видимому, не хватило подобного воображения и потому на свой же вопрос: «Обращаясь к истоку жизни, когда, надо думать, все органические существа обладали простейшим строением, можно спросить, как могли возникнуть первые ступени подвинутости или дифференцировки частей?» он отвечает: «... так как мы не обладаем фактами, которые могли бы нами руководить, то умозрение по этому вопросу почти бесполезно». Тем не менее, отсутствие подобных фактов всё же не помешало ему изложить своё мнение по этому вопросу: «Было бы, однако, ошибкой предполагать, что не будет ни борьбы за существование, ни, следовательно, естественного отбора, пока не возникнет много форм: вариации одного вида, населяющего изолированную стацию, могут оказаться полезными, и, таким образом, вся масса особей может модифицироваться, или могут возникнуть две различные формы». Но такое предположение всё же не может считаться верным, потому что, автор далее отмечает: «Впрочем, как я уже заметил в конце своего "Введения", никто не должен удивляться тому, что многое по отношению к происхождению видов остается еще невыясненным, если принять во внимание всю глубину нашего незнания в области взаимных отношений между обитателями земного шара в настоящее время, а тем более в прошлом».
       Вероятно из-за «отсутствия фактов» и «глубокого незнания» предмета теория происхождения видов во многом строится на таких «логических» высказываниях учёного, которые трудно квалифицировать как научные: «Строго определенного ответа на последний вопрос нельзя ожидать, так как никто не может..., это едва ли когда-нибудь возможно..., насколько тёмен этот вопрос, если..., Запутанность этого вопроса станет для нас еще очевиднее, если мы..., было бы крайне опрометчиво предполагать..., По всей вероятности..., Допустить такой взгляд значило бы как мне кажется..., Я не вижу также непреодолимого затруднения к дальнейшему допущению..., Нельзя с достаточной ясностью ответить..., Строго определенного ответа на последний вопрос нельзя ожидать, так как..., Но было бы совершенно неблагоразумно ожидать точного ответа на подобные вопросы, учитывая, как глубоко наше незнание...» и т.д. и т.п.
       Совершенно лишены всякого смысла и сами предположения, которыми Ч.Дарвин обосновывает свои взгляды. Так, он пишет: «...мы можем видеть, что природа расточительна на многообразие, хотя и скупа на нововведение. Но никто не сумел бы объяснить, почему существовал бы такой закон природы, если бы виды были созданы независимо одни от других». Здесь нужно отдать должное великому учёному - его умению подменять логику витиеватостью выражений можно только позавидовать.
       Да, именно потому, уважаемые дарвинисты, природа и способна быть такой многообразной при скупости на нововведения, что виды создавались и создаются независимо друг от друга. По-другому просто никак не получится – та невероятно большая продолжительность времени, в течение которой проявляются так называемые видовые вариации, никак не способствует возникновению многообразия в природе.
       А вот другое подобное же утверждение Дарвина, которым он пытается доказать научность своей теории: «Так как естественный отбор действует путем конкуренции, то он адаптирует и улучшает обитателей каждой страны только по отношению к другим ее обитателям; поэтому нам нечего удивляться, что виды какой-либо страны, хотя они с обычной точки зрения созданы и специально адаптированы для этой страны, побеждаются и вытесняются натурализованными формами других стран».
       Удивляться в данном случае нужно лишь очередному нелогичному высказыванию учёного. Непонятно почему это вдруг «обитатели каждой страны, созданные и специально адаптированные для этой страны, под воздействием естественного отбора побеждаются и вытесняются натурализованными формами других стран», не созданными и специально не адаптированными для этой страны.
       Сомнительно, что морские плотоядные, попав в пресноводный водоём, смогут вытеснить травоядных, не говоря уже о земных хищниках, совершенно не способных к существованию в водной стихии – очевидно, что все они не только не вытеснят обитателей рек, но погибнут сами, не сумев адаптироваться к новым условиям проживания. Другое дело если в этот водоём запустить речных хищников, которые, так же как и его обитатели, хорошо приспособлены к пресноводной среде и в силу своих физиологических особенностей могут обеспечить там своё господство. Но в данной ситуации речь нужно вести о другом: чужие натурализованные формы, способны победить и вытеснить старожилов, если для них новые условия окажутся более биоблагоприятными, чем для аборигенов.
       Особо нужно отметить следующее предположение Ч.Дарвина: «Так как естественный отбор действует исключительно путем кумуляции незначительных последовательных благоприятных вариаций, то он и не может производить значительных или внезапных модификаций; он подвигается только короткими и медленными шагами. Отсюда правило "Natura поп facit saltum" все более и более подтверждается по мере расширения наших знаний, становится понятным на основании этой теории».
       Это абсолютно верное утверждение совершенно не подтверждает его же предположение о происхождении всех видов от одного общего предка, которое, казалось бы, должно быть доказано бесконечным количеством промежуточных форм, связывающих друг с другом виды переходами, имеющими неуловимые различия между собой. Где эти связующие формы, почему мы не наблюдаем их повсюду в подтверждение вышесказанного?
       Дарвин по этому поводу пишет: «Я могу ответить на эти вопросы и возражения только предположением, что геологическая летопись значительно менее полна, чем предполагает большинство геологов. Число экземпляров в наших музеях абсолютно ничтожно по сравнению с несметными поколениями видов, несомненно, существовавших».
       Понимая, что практически полное отсутствие археологических находок, подтверждающих видовую дивергенцию, наносит губительный удар по престижу его теории, Ч.Дарвин посвящает обоснованию сложившейся парадоксальной ситуации целые главы, в которых пытается убедить всех, что отсутствие фактов ещё не означает, что этих фактов на самом деле нет.
       Интересно как в этой связи повёл себя учёный, если бы обвинитель на суде применил его приёмы при обосновании своего вердикта: никаких улик против Вас в связи неполной геологической летописью нет, но это ничего не значит, так как согласно моим предположениям Вы должны быть признаны виновным и осуждены. Не думаю, что он сам согласился бы с подобными методами установления истины.
       Предполагать можно только опираясь на факты, а не на их отсутствие. Существование сходных между собой видов, без каких-либо промежуточных форм, явление в природе повсеместное, практически не имеющее исключений и это является самым весомым аргументом в пользу полигенизма.
       Подтверждением сказанному служит следующий примечательный факт.
       Неподалёку от Пекина в пещере Чжоу-Коу-Дянь антропологи обнаружили останки древних обезьянолюдей - синантропов. Тысячелетия, возможно, десятки тысячелетий прожили они в этом убежище. Они также неожиданно и неизвестно откуда появились, как и внезапно исчезли из этой пещеры. И за все время существования сотен поколений синантропов не произошло никаких изменений в их организмах, не обнаружены хотя бы маломальские вариации, дающие повод предполагать о наличии процесса дивергенции вида, при возникновении неблагоприятных перемен.
       Если такими темпами шла вся эволюция жизни, то для появления нынешнего разнообразия живых существ не хватило бы и нескольких сроков существования нашей планеты. Тем более что подобные преобразования должны были произойти в несравненно меньший период времени - согласно предположениям учёных катаклизмы, которые потрясли Землю около 70 миллионов лет назад, уничтожили на ней практически всё живое, что полностью исключает появление в последующем за столь короткий срок новых видов по дарвинскому сценарию.
       И не случайно, исследуя эволюцию человека, естествоиспытатели смогли найти всего несколько подвидов существ, вписывающихся в семейство гоминидов, которые, тем не менее, настолько разительно отличаются друг от друга, что говорить не только о неуловимых эволюционных различиях между ними, но и каком-то родстве, просто нелепо.
       Это уже подтверждается последними данными науки. Так, согласно догмам дарвинизма неандертальцы длительное время считались ближайшими родичами и предшественниками человека. Сейчас же на основании многочисленных исследований, проводимых в США и Европе, учёные пришли к однозначному выводу о том, что неандертальцы не были ни предками, ни родственниками кроманьонцев. Это были два различных биологических вида, длительное время существовавших одновременно как независимые сообщества, но затем произошедшие на планете природные изменения привели к исчезновению неандертальцев, а затем и более развитых кроманьонцев.
       Эти же изменения создали условия для появления совершенно новой биологической особи - современного человека, абсолютно не связанного родством с какими-то другими разновидностями семейства гоминид. Свою привлекательную внешность и все отличительные свойства «человека разумного разумного» природа заложила в нём сразу же в момент появления на Земле, а не вследствие постепенных эволюционных преобразований. Нет ни одного археологического экземпляра, доказывающего факт превращения кроманьонцев в современных людей.
      Всё это позволяет предполагать, что уже самые первые представители человечества в отличие от своих человекоподобных сородичей способны были разговаривать, создавать, совершенствовать и применять орудия труда, строить жилища и обрабатывать землю. Причём, по неизвестным, но естественным причинам уровень интеллектуального развития человека в разных областях планеты оказался разным: некоторые расы в кратчайшие сроки научились возводить каменные дворцы и создавать высокохудожественные произведения, творчество же других и по истечению многих веков осталось на уровне тростниковых хижин и глинобитных кибиток.
      Но при этом неоспоримо одно: современный человек никогда подолгу не использовал пещеры и другие природные укрытия в качестве жилья. И неслучайно археологи в пещерах находят следы длительного пребывания только так называемых первобытных людей и зверей и никогда homo sapiens.
       Отсутствие таких переходных форм может свидетельствовать только о самостоятельном, независимом, пусть даже и таинственном, появлении «человека разумного разумного», свойства которого в момент его зарождения были полностью адаптированы к внешним условиям, хотя они к тому времени уже стали губительными для кроманьонцев. Последних, а также неандертальцев и других человекоподобных обитателей нашей планеты отличало от нас главное – крайне низкая способность к творчеству.
       Если современный человек, существуя всего несколько тысяч лет, развился до такого уровня, что оказался в состоянии полететь в космос, то его, так называемые предшественники, за гораздо больший период своего обитания на планете только и смогли что создать примитивнейшие орудия труда и предметы быта, не говоря уже о науке, культуре и искусстве. Именно неспособность к творчеству и явилась той определяющей причиной, которая привела к полному исчезновению этих гуманоидов – они просто не смогли противостоять постоянно появляющимся эпидемиям, одна из которых, возможно, и оказалась для них губительной.
       Мифический естественный отбор не помог выжить даже самым приспособленным особям.
       Но и для homo sapiens окружающая среда не всегда была благоприятной – нередко случались периоды, когда в ней происходили какие-то неуловимые изменения, ставившие человечество на грань вымирания от массовых эпидемий. И свирепствующая в настоящее время инфекция А/Н1N1, являющаяся по своей сути болезненной реакцией человеческого организма на воздействие возникших неизвестных природных факторов, способна в принципе также уничтожить человеческий род, как это произошло с другими нашими собратьями по семейству гоминид. А то, что новые изменения серьёзно угрожают всему человечеству свидетельствуют факты практически одновременного возникновения очагов эпидемии в различных ареалах обитания людей.
       В этих условиях неизбежно должны возникнуть процессы, подтверждающие правоту теории Ч.Дарвина – вид homo sapiens, адаптируясь к изменившейся среде обитания, просто обязан начать как-то преобразовываться. Но ничего подобного мы не видим: никаких новых признаков, указывающих на начало дивергенции вида не появилось. На этом основании можно предположить: выжить в новых условиях человеку поможет не пресловутый естественный отбор, а неизмеримо более высокий по сравнению с другими обитателями планеты интеллектуальный потенциал.
       Для подтверждения теории происхождения видов должны быть найдены не два-три подвида предшественников человека, а сотни и даже тысячи археологических экземпляров с промежуточными формами, в противном случае ни о какой дивергенции в поколениях, приведшей к появлению современного человека не может быть и речи.
       И дело здесь вовсе не в состоянии «геологической летописи» - если бы такие переходные формы существовали бы в несметном количестве реально, они бы уже давно были обнаружены хотя бы в десятках, а то и сотнях экземплярах. Это относится не только человеку.
       Подобная картина наблюдается повсеместно – отсутствие плавных переходов позволяют сделать важный вывод: виды никогда не переходят из одного в другой, как бы ни менялись внешние условия их жизни – заложенные природой при их появлении устойчивые видовые признаки не изменяются ни при каких обстоятельствах. Новый вид появляется «с чистого листа», а не из какого-то исходного вида. Характеризующие его признаки формируются под воздействием факторов внешней среды в момент зарождения и передаются по наследству от предков к потомкам, сохраняясь на протяжении всего периода существования вида, как его ген.
       Эти приспособительные (адаптивные) качества, возникшие единожды, играют важнейшую роль в сохранения вида как такового. В данном случае можно говорить о видовой устойчивости, сохраняющей виды, не будь её, не существовало бы и постоянства видов, которые менялись бы с такой же быстротой, как и окружающая среда.
       Несмотря на наличие, казалось бы, убедительных и неоспоримых фактов, которые Ч.Дарвин приводит в подтверждение своей гипотезы, она глубоко ошибочна по своей сути и совершенно не соответствует действительности.
      Подобный вывод о несостоятельности дарвинизма вытекает, прежде всего, из факта уклонения учёного от ответа на вопрос, неизбежно возникающий у любого противника моногенизма: почему на Земле, изобилующей обширными территориями с благоприятными условиями обитания, способным появиться на свет оказался только один живой прототип, породивший такое многообразие животного и растительного мира?
      Ведь совершенно очевидно, что жизнь на Земле возникла не в каком-то одном районе, а практически на всей планете. И вследствие того, что среда обитания существенно различалась в различных ареалах, то и появившиеся там в бесчисленных количествах первоклетки не могли быть однородными. А это обстоятельство уже позволяет сделать обоснованное предположение: всякие рассуждения о возможном происхождении разнообразных видов из единого корня не имеют ничего общего с действительностью, речь может идти только о предках каждого отдельно взятого вида.
       «Отказав» в праве зарождения другим организмам, Ч.Дарвин, по сути, стал на путь искажения реальности и до предела осложнил решение проблемы появления и развития жизни.
       Чтобы обосновать единство происхождения видов Ч.Дарвину пришлось изобрести естественный отбор, которому он отвёл роль движущей силы эволюционного процесса. Он пишет: «Теория естественного отбора основывается на том убеждении, что каждая новая разновидность и, в конце концов, каждый новый вид образуется и сохраняется благодаря какому-нибудь преимуществу над тем, с которым он вступает в конкуренцию; из этого почти неизбежно следует вымирание форм менее благоприятствуемых».
       Однако, согласно приведённому изречению естественный отбор никак не мог способствовать появлению новых видов из одного корня. Чтобы избежать упрёков в голословности попытаемся представить, как мог бы протекать этот эволюционный процесс по дарвинскому сценарию.
       Итак, адаптируясь к изменяющимся внешним условиям, прародитель всего живого на Земле начал преобразовываться в более совершенное существо. Стоп. А как же быть с расщеплением единственного организма на новые виды? Да, скорее всего, одного предка будет недостаточно – теория уже в самом начале даёт сбой.
       Представим тогда, что первичных организмов было несколько. Некоторые из них под воздействием меняющейся среды обитания быстрее приспособятся к новым условиям и продолжат своё существование в более совершенном качестве, основывая новый вид. Особи, не сумевшие адаптироваться, вымирают. Расщепление прототипа на несколько ветвей опять не получается - сохраняется тот же самый вид, только более совершенный.
       Данному обстоятельству, Ч.Дарвин, ничуть не смущаясь, даёт объяснение, суть которого полностью противоречит предшествующему «убеждению»: «С точки зрения нашей теории, продолжительное существование низших организмов не представляет никакого затруднения, так как естественный отбор или выживание наиболее приспособленного, не заключает в себе неизбежного прогрессивного развития, он только использует такие изменения, которые возникают и оказываются полезными для каждого живого существа в сложных условиях его жизни».
       Как же так? Согласно его теории новые свойства у организмов начинают появляться с целью приспособления к неблагоприятным условиям, чтобы не вымереть, а оказывается, в этом вовсе и было никакой необходимости – можно было и в неблагоприятных условиях выжить, совершенно не меняясь! Тогда по какой причине эти новые качества образовались?
       В общем Ч.Дарвин всегда прав – даже когда факты против его теории, он тут же меняет свои же утверждения на прямо противоположные и приводит новые, которые, хотя и не доказывают его правоту, но вроде и не опровергают саму теорию.
                                                                 (продолжение)

[Gilgamesh]

Продолжения вброса не будет