Интересные новости и комментарии

[Nur 1]

Неудивительно, если факт сплочения уподоблять фазе твердого тела... Когда "один - за всех и все - за или на ...", кому как нравится...

[ArefievPV]

Шмели учатся друг у друга
http://www.nkj.ru/news/29706/
Понаблюдав за тем, как товарищ с помощью сложных манипуляций добывает еду, другие шмели потом могут в точности повторить его действия.

Когда мы сталкиваемся с какой-то проблемой, мы либо стараемся решить её самостоятельно, либо ищем, как её решали до нас. Но такая способность перенимать друг у друга знания не есть сугубо человеческая способность. Например, такое часто можно наблюдать у обезьян: если кто-то из группы понял, как добраться до еды в хитроумно запечатанном контейнере, то скоро все члены группы будут без особых проблем проделывать то же самое.

Более того, как выяснили несколько лет назад зоологи из Сент-Эндрюсского университета, обезьяны могут осваивать знания по видеокурсу: когда обыкновенным игрункам показывали ролик с другими игрунками, которые открывали ящик с едой, то те, которые смотрели, успешно повторяли то, что увидели на экране ноутбука. И ладно бы приматы – в 2014 году исследователи из Венского университета опубликовали статью, в которой утверждали, что и попугаи способны перенимать чужой опыт, просто понаблюдав за другим попугаем.

На самом деле существует масса примеров того, как знания распространяются в сообществе животных по социокультурным каналам, однако до сих пор подобные вещи наблюдали только у млекопитающих и птиц. Высокий интеллект у позвоночных кажется нам вполне естественным, но, возможно, и беспозвоночные могут делиться друг с другом важной информацией?

С одной стороны, мы все знаем, что пчёлы, вернувшись с разведки, рассказывают другим о том, где можно найти много пыльцы и нектара. С другой стороны, пыльцу и нектар пчёлы ищут с незапамятных времён, и обмен соответствующей информацией доведён у них до автоматизма. А если перед ними поставить какую-нибудь нестандартную задачу, вроде той, которую решали обезьяны – достать еду из ящика?

Такой эксперимент выполнили Ларс Читтка (Lars Chittka) и его коллеги из Лондонского университета королевы Марии, правда, экспериментировали они не с пчёлами, а со шмелями. (Буквально на днях мы рассказывали про другую работу той же исследовательской группы – в недавно опубликованной статье в Science Читтка с коллегами описывали, как шмели становятся оптимистами, поев сладкого.)

Сам опыт выглядел так: насекомые должны были вытащить за верёвочку искусственный цветок с сиропом из-под плексигласовой пластины на ножках. Сначала шмели пили из «цветов», которые были спрятаны только наполовину, потом же кормушку убирали под плексиглас целиком – подлезть под пластину было невозможно, так что приходилось тянуть за верёвку. Шмели, как ни удивительно, и впрямь понимали, что от них требуется, и вскоре научились получать угощение, подтаскивая его к себе; как это происходило, можно посмотреть здесь.

За обученными шмелями сквозь прозрачную стенку клетки наблюдали два с половиной десятка других, которые подобную задачу – вытащить цветок с сиропом за верёвочку – сами никогда не решали. И большая часть из них – точнее, 60% – смогли повторить то, что они увидели, просто поглядев на действия их «продвинутого» коллеги.

Более того, когда знающего шмеля подсаживали в колонию «незнаек», и он там потом спустя какое-то время умирал, то знание всё равно продолжало распространяться среди членов колонии. Иными словами, работал механизм передачи информации, когда присутствие, так сказать, первопроходца, первоначального изобретателя технологии вовсе необязательно.

Полностью результаты экспериментов опубликованы в PLOS Biology. Сами авторы, по их словам, не знают, чему удивляться больше: то ли тому, что шмели в принципе способны освоить такие манипуляции, то ли тому, что они способны учиться друг у друга. Так или иначе, мы получили ещё одно доказательство того, что для некоторых когнитивных операций, которые кажутся нам достаточно сложными, вовсе не обязательно быть обладателем сложнейшего человеческого мозга.

[ArefievPV]

Как муравьи-рабовладельцы используют своих рабов
http://www.nkj.ru/news/29741/
Рабы кровавых муравьёв-рабовладельцев не только работают внутри муравейника – они также входят в отряды сборщиков углеводной пищи, которую они находят быстрее своих хозяев.

В мире муравьёв довольно часто встречается рабовладение: одни муравьи используют в качестве рабочей силы других. Муравьи-рабовладельцы совершают набеги на гнёзда своих соседей, похищают куколок и приносят их в свой муравейник. Из этих куколок они воспитывают рабов и затем используют их на разных работах. Для рабовладельцев такой способ существования – форма социального паразитизма.

Однако разные виды рабовладельцев отличаются выраженностью рабовладения. Некоторые виды – например, такие, как жёлтые муравьи-амазонки (Polyergus rufescens), – облигатные рабовладельцы, то есть они полностью зависят от своих рабов, поскольку по своей природе P. rufescens – воины, способные только сражаться. Другие муравьи – факультативные рабовладельцы и вполне могут обходиться без невольников, выполняя все жизненно важные работы сами. Чем же занимаются рабы в таких муравейниках, если «господа» могут сами себя обеспечивать и обслуживать? Ранее считалось, что у этих муравьёв есть разделение труда между рабовладельцами и их рабами. Первые добывают необходимые энергетические ресурсы – пищу, а вторые выполняют работы внутри муравейника и выращивают потомство своих хозяев.

Исследователи из Института систематики и экологии животных Сибирского отделения РАН показали, что муравьи-рабовладельцы также используют своих рабов для сбора пищевых припасов и охраны колоний тлей и цикадок. На территории Новосибирской области обитают кровавые муравьи-рабовладельцы (Formica sanguinea), использующие в качестве рабов бурых лесных (Formica fusca) и прытких муравьёв (Formica cunicularia). Муравьи-рабовладельцы охотятся на других насекомых, которые служат источником белка, а также собирают падь – сладкую густую жидкость, выделяемую тлями, цикадками и другим насекомыми, живущими на растениях и питающимися их соком; из пади муравьи получают углеводы.

Авторы работы наблюдали за двумя муравьиными семьями, которые состояли из нескольких тысяч особей – некоторых из них метили нитрокраской, и с особой тщательностью следили за теми, кто наведывался за падью к тлям и цикадкам. Оказалось, что отряды сборщиков углеводной пищи состоят как из рабовладельцев, так и рабов, однако число невольников могло достигать до 80 % от всех сборщиков сладкой дани. Каждый муравей из отряда, независимо от своего положения в муравейнике, собирал и относил падь в муравейник самостоятельно. Полностью результаты исследования опубликованы в Евразиатском энтомологическом журнале.

Привлечение рабов для сбора углеводной пищи очень выгодно для рабовладельцев, так как те быстрее находят колонии тлей и обнаруживают запасы сахарного сиропа даже в труднодоступных местах. Кроме того, невольники ещё и охраняют тлей с цикадками – кто-то из рабов постоянно сидит на «сахарной ферме» и отпугивает от «скота» божьих коровок и других хищников.

[ArefievPV]

Две недели в горах меняют клетки крови на месяцы
http://www.popmech.ru/science/277932-dve-nedeli-v-gorakh-menyayut-kletki-krovi-na-mesyatsy/#full
Ученые выяснили, как организм человека приспосабливается к жизни в местах, где кислорода в воздухе вдвое меньше, чем на уровне моря. Оказывается, дело не в новых клетках крови, как считалось ранее, а в оптимизации работы гемоглобина. Открытие поможет тренировать спортсменов и альпинистов, а так же лечить сложные травмы, при которых ткани страдают от недостатка кислорода.

Ученым давно было известно о том, что человеческое тело способно адаптироваться к недостатку кислорода. На протяжении 50 лет считалось, что разреженная атмосфера высоко в горах заставляет организм производить больше красных кровяных клеток для снабжения органов кислородом. Однако простая арифметика подсказывает, что это объяснение неверно. Человек может адаптироваться к низкому содержанию кислорода за очень короткое время — меньше двух недель, которые требуются на формирование новых кровяных клеток.

Эксперимент AltitudeOmics, проведенный на самом высоком пятитысячнике Колумбии, горе Чакалтая, позволил ученым понять механизм адаптации к разреженному воздуху. Оказалось, что дело не в новых клетках, а в сложных изменениях, которые затрагивают уже имеющиеся красные тельца. На большой высоте белок, отвечающий за транспорт кислорода — гемоглобин — «учится» переносить намного больше кислорода, чем на уровне моря. Такие изменения в структуре гемоглабина раньше наблюдались в лаборатории, но никогда — в крови живых людей.

Когда экспериментальная группа, состоящая из опытных спортсменов, поднялась в автобусе на высоту 5260 метров, даже самые тренированные участники почувствовали, что каждое движение дается им тяжелее, чем обычно. Содержание кислорода здесь на 47% ниже, чем в долине, поэтому даже подъем по лестнице давался молодым и сильным людям с большим трудом. Однако уже через сутки ученые заметили изменения в структуре гемоглобина в крови участников эксперимента. Через пару недель спортсменам удалось бегом преодолеть на 3,2-километровый подъем (хотя позже они признавались, что это было одно из самых тяжелых упражнений в их жизни).

Участники эксперимента пробыли в горах от одной до двух недель, после чего спустились вниз. При этом эффект, произведенный на гемоглобин в их крови разреженным горным воздухом, сохранялся до тех пор, пока кровь не обновилась естественным образом.Красные кровяные тельца живут около 120 дней — и ровно столько сохраняется привычка организма к низкому содержанию кислорода.

Полученное в результате эксперимента знание о механизмах адаптации к низкокислородной атмосфере пригодится не только альпинистам и бегунам, но и людям, пострадавшим от тяжелых травм. В интенсивной терапии доставка кислорода к органам и тканям часто бывает проблемой; теперь, когда ученые знают о способности гемоглобина адаптироваться к недостатку кислорода, они смогут создать инструменты борьбы с кислородным голоданием поврежденных тканей. Подобные методики также могут пригодиться космонавтам в долгих космических миссиях.

Результаты эксперимента опубликованы в журнале Journal of Proteome Research.

[Tiktaalik]

Названы самые способные к состраданию страны

Американские социологи составили рейтинги стран с самыми отзывчивыми жителями. Результаты удивили ученых.

Первое место в рейтинге самых сострадающих государств занял Эквадор, за ним следуют Саудовская Аравия и Перу. Четвертое и пятое места отошли Дании и Объединенным Арабским Эмиратам. Также в десятку вошли Южная Корея, США, Тайвань, Коста-Рика и Кувейт, пишет Daily Mail.

Россия же оказалась в последних строчках рейтинга вместе с Бразилией, Австралией, Финляндией, Норвегией, Швецией, Румынией, Великобританией и странами Балтии.

Исследование проводили ученые из университетов штатов Мичиган, Чикаго и Индианы. Они организовали онлайн-опрос среди более 104 тысяч человек в 63 странах мира и оценили их умение сострадать и способность принимать точку зрения окружающих. Из исследования были исключены страны с небольшим размером выборки, включая многие африканские государства.

Результаты стали неожиданностью даже для самих исследователей, которые отметили, что некоторые страны, оказавшиеся в первой десятке рейтинга, уже давно ассоциируются с агрессией и войнами. Специалисты объяснили это тем, что опрос не позволяет провести различие между эмпатией к соотечественникам и чуткостью к гражданам других стран.

http://www.moya-planeta.ru/news/view/nazvany_samye_sposobnye_k_sostradaniju_strany_24833/

[ArefievPV]

Матери-шимпанзе делятся удочками с детенышами, чтобы помочь им научиться ловить термитов
http://elementy.ru/novosti_nauki/432854/Materi_shimpanze_delyatsya_udochkami_s_detenyshami_chtoby_pomoch_im_nauchitsya_lovit_termitov
"У диких шимпанзе из национального парка Нуабале-Ндоки (Nouabalé-Ndoki National Park, Конго) существует традиция ловли термитов при помощи искусно изготовленных «удочек» с размочаленными концами. Американские биологи обнаружили, что матери нередко отдают свои удочки детенышам, тем самым помогая им освоить этот полезный навык. Скрупулезное изучение видеозаписей шимпанзе в естественных условиях позволило показать, что данное поведение самок удовлетворяет формальным критериям целенаправленного учительства, которое до сих пор было корректно подтверждено лишь у немногих видов животных. Чтобы самим не остаться без удочки, самки иногда приносят с собой запасные орудия, а иногда расщепляют свою удочку вдоль волокон, делая две удочки из одной.
....
....
Альтернативное объяснение состоит в том, что самка, возможно, отдает детенышу удочку не для того, чтобы он поучился, а просто чтобы он отстал и не мешал ей. Действительно, все без исключения случаи передачи удочки были инициированы реципиентом: детеныш, видя, как его мамаша с аппетитом уплетает термитов, выклянчивает у нее удочку. Однако, как справедливо отмечают авторы, самка всё же ничего не выигрывает от передачи удочки, а только проигрывает: пока ребенок клянчит, она успешно добывает себе термитов, а оставшись без удочки, остается и без угощения. Таким образом, если измерять успешность стратегии добытыми термитами (а чем еще ее измерять в данном случае?), то передача удочки детенышу — стратегия явно проигрышная. Если у нее есть практический смысл, то он может состоять только в пользе, получаемой детенышем."

Прокомментирую.
Полагаю, не целенаправленное обучение (типа, "давай я тебя научу"), а просто уступка детёнышу (типа, "на вот, и отстань"). Детёныши на родителей имеют серьёзное влияние. Разумеется, и те, и другие этого не осознают (просто инстинкт так проявляется - в разных формах поведения).

[ArefievPV]

Ископаемые пчелиные гнезда рассказали об условиях жизни австралопитека
http://elementy.ru/novosti_nauki/432850/Iskopaemye_pchelinye_gnezda_rasskazali_ob_usloviyakh_zhizni_avstralopiteka
Ученые из Великобритании и ЮАР обнаружили окаменевшие почвенные гнезда одиночных пчел в том же слое кальцитовой породы, из которого происходит череп молодого австралопитека африканского. Влажный пещерный микроклимат никак не подходит для этих насекомых, что доказывает, что захоронение останков австралопитека происходило не в пещере, а в саванне на открытом воздухе. Открытие ломает «пещерную парадигму», согласно которой все гоминиды, найденные в Южной Африке, приурочены к пещерам (в отличие от гоминид из Центральной и Восточной Африки, живших на открытых участках).

[ArefievPV]

Загадки эдиакарской биоты: необычные ископаемые
http://www.popmech.ru/science/280422-zagadki-ediakarskoy-bioty-neobychnye-iskopaemye/#full
Эдиакарская биота — это фауна древних организмов, населявших Землю около 635—542 млн лет назад и дошедших до наших дней в форме ископаемых останков. О том, как именно мягкотелые создания превратились в окаменелости и были ли они уникальной эволюционной группой, мы вам сегодня и расскажем.

Одними из самых загадочных окаменелостей ученые считают штопорообразные трубки, восьмиконечные спирали и таинственное существо, которое на данный момент считается самым древним животным на Земле, размножающимся биологическим путем. Все они также входят в группу старейших сложных организмов планеты (находки датируются начиная с 571 миллиона лет назад), которые были обнаружены на всех континентах планеты, кроме Антарктиды. Их причудливые формы порой не поддаются классификации: некоторые из них попеременно описаны как медузы или черви, морские водоросли или грибы. Однако ученых на протяжении многих лет крайне интересовала загадка так называемой «эдиакарской биоты» — фауны ископаемых организмов, населявших Землю в эдиакарском периоде (т.е. 635−542 миллиона лет назад). Главный вопрос — как могли существа, состоящие в основном из мягких тканей, так хорошо сохраниться в плотной скальной породе? Теперь у биологов есть ответ на этот вопрос.


Недавние исследования показали, что в древних океанах силикаты, составляющие основу кварца, осаждались из морской воды, погребая под собой и как бы консервируя мягкие ткани перед тем, как те подвергались естественному распаду. По словам Джеймса Чиффбауэра, палеонтолога из Университета Миссури в Колумбии, этот процесс оказался куда сложнее, чем полагали ученые. Большая часть окаменелостей, найденных к настоящему времени, представляет собой неорганические компоненты: зубы, кости, панцири и тому подобные. Вполне логично, что баланс находок в этом случае смещен в сторону животных, обладающих твердыми элементами в организме, которые способны очень долгое время сопротивляться распаду. Поэтому ученые задают вопрос, а насколько точно мы можем прочесть подлинную историю эволюционного развития, если в нашем распоряжении оказываются останки далеко не всех организмов?

До появления эдиакарской биоты (она была названа в честь холмов Эдиакара в южной части Австралии, где ученые впервые обнаружили соответствующие окаменелости) вся известная жизнь в древние периоды Земли была микроскопической. Ученые полагают так лишь потому, что не смогли обнаружить более древние останки, говорит палеонтолог Лидия Тархан из Йельского университета, ведущий автор нового исследования. Но было ли появление биоты вызвано просто течением эволюции или массовым экологическим триггером, приведшим к появлению сложных организмов? Чтобы выяснить это, исследователи предприняли ряд экспериментов, пытаясь воссоздать древний климат и наглядно увидеть, как именно происходила консервация останков.

Тархан и ее команда знали, что животные жили на мелководье и морском дне, где во время сильного шторма песок часто попадает на живые организмы. Ведущая теория заключалась в то, что зерна песка формировали вокруг трупов защитную оболочку, которая продолжала существовать и после того, как тело распалось. Для того, чтобы это произошло, песок должен был буквально сцементироваться вокруг тела, и произойти это должно было достаточно быстро. Палеонтологи знали, что вода в древних океанах содержала много растворенного кремнезема, отчасти потому, что его природные абсорбенты (губки, например) тогда еще не были так сильно распространены. Поэтому он и был идеальным кандидатом на роль «доисторического клея».

Чтобы проверить свою гипотезу, команда взяла окаменелые находки из Австралии и сделала такие тонкие срезы, что под микроскопом стали видны зерна древних соединений. Они «плавали» в чем-то, напоминающим «море цемента», при этом гранулы довольно далеко отстояли друг от друга. На проверку «морем» оказался диоксид кремния, который не был химически идентичен кремнезему, найденному в песчинках кварца. А стало быть, у него мог быть только один источник: морская вода.

По словам Тархан, так как подобное цементирование существовало задолго до и после Эдиакарского периода, появления и исчезновения биоты не могло быть просто случайностью, оно знаменовало собой рождении и исчезновение целой эволюционной группы. Следующим шагом ученых станет исследование всех подобных ископаемых в разных частях планеты, чтобы убедиться, что их гипотеза верна.

[ArefievPV]

Невероятная маскировка лишайникового кузнечика
http://www.popmech.ru/science/279912-neveroyatnaya-maskirovka-lishaynikovogo-kuznechika/
Фотограф-натуралист Дэвид Веллер во время путешествия по Коста-Рике запечатлел в провинции Картаго кузнечика вида Lichen Katydid, обладающего потрясающим камуфляжем.

Кузнечики часто имеют внешний вид и окраску, сходную с листьями растений, на которых живут. Lichen Katydid, живущий в лишайнике — большой мастер эффективной маскировки. Поросли лишайника на деревьях являются лучшим укрытием для насекомых, которые сливаются по цвету с окружающей средой.

Многие кузнечики имеют настолько великолепную маскировку, что когда они отдыхают на коре, покрытой лишайниками, они абсолютно невидимы. Но лишайниковый кузнечик так похож на растение, что его просто невозможно заметить!

Lichen Katydid способен оставаться невидимым до тех пор, пока не начнёт передвигаться. Необычная расцветка лишайникового кузнечика и отростки на теле помогают ему великолепно сливаться с фоном. Впрочем, даже когда он двигается, сложно опознать в нём живое существо. Смотрите сами!

Видео:
https://www.youtube.com/watch?v=ldrn6sEXSgo

[ArefievPV]

Как многоклеточные научились управлять своими клетками
http://www.nkj.ru/news/29765/
Прототип молекулярного «пульта управления», с помощью которого многоклеточные управляют своими клетками, есть и у некоторых одноклеточных.

Переход от одноклеточного существования к многоклеточному поставил перед живыми организмами непростую задачу – им нужно было научиться управлять всеми своими клетками так, чтобы они не разбежались и не мешали друг другу.

У современных многоклеточных есть сложная система молекулярных сигналов, с помощью которых клетки общаются между собой: такие сигналы нужны для распределения обязанностей в ходе индивидуального развития (то есть чтобы нейрон стал нейроном, а мышечная клетка – мышечной клеткой), для согласованного ответа в случае неблагоприятных обстоятельств и т. д. Одноклеточным – разнообразным амёбам, инфузориям, фораминиферам и прочим – всё это как будто не нужно по определению, и возникает вопрос, как возникла система управления многоклеточностью – не могла же она упасть с неба.

Однако мы знаем много примеров, когда какое-то приспособление, какая-то молекулярная или структурная уловка в ходе эволюции перепрофилировалась, «модернизировалась» и начинала служить иным задачам. И молекулярно-генетический «пульт управления» множеством клеток на самом деле мог в каком-то виде существовать у одноклеточных. Но для чего он был бы им нужен? Например, для регуляции разных жизненных стадий.

В статье в Developmental Cell исследователи из Университета Помпеу Фабра рассказывают про амёбу Capsaspora owczarzaki, которая живёт в качестве симбионта в крови (точнее, в гемолимфе) у одной тропической пресноводной улитки. Амёбы в течение жизни проходят через несколько состояний, время от времени собираясь вместе. Очевидно, в зависимости от жизненной стадии у них меняется активность генов, а значит, и набор белков, кодируемых этими генами. Более того, поведение самих белков тоже может меняться.

Активность белков часто зависит от фосфорилирования: когда к белковой молекуле присоединяется или отсоединяется остаток фосфорной кислоты (фосфат), то модифицированная молекула «просыпается» и начинает что-то активно делать или, наоборот, «засыпает». Ферменты, которые навешивают фосфаты на другие белки, называются киназами, и их существует великое множество: они специализируются на разных белках и даже на различных участках внутри одной и той же крупной белковой молекулы, которая, грубо говоря, с разных боков может быть промодифицирована разными киназами. Короче говоря, эти ферменты выполняют очень много сигнально-координирующей работы – как внутри клеток, так и между клетками.

Как оказалось, амёбы C. owczarzaki, переходя из одной стадии в другую, меняют активность генов и ферментов-киназ подобно тому, как оно происходит у многоклеточных. Правда, у многоклеточных различия эти мы видим здесь и сейчас, переходя от одной ткани к другой, от одного органа к другому. Амёбы же используют сходные сигналы при смене фаз жизненного цикла.

В частности, авторы работы описывают изменения амёбных тирозиновых киназ (ферментов, модифицирующих остатком фосфорной кислоты аминокислоту тирозин в белках), которые у многоклеточных широко используются для обмена сообщениями между клетками и которые у одноклеточных, вообще-то, мало активны – просто в силу их одноклеточности. Однако C. owczarzaki мало того, что используют тирозиновые киназы в течение всей жизни – активность ферментов ещё и меняется в зависимости от того, на каком этапе жизни находится амёба.

Пример C. owczarzaki говорит о том, что, по крайней мере, у некоторых одноклеточных есть некоторые наработки, которые, при некотором усовершенствовании могут быть использованы для одновременного управления множеством клеток, составляющих многоклеточный организм. Возможно, нечто подобное можно найти и у других простейших, которые склонны время от времени собираться вместе (вроде слизевиков, которые служат одним из самых распространённых объектов у исследователей, занимающихся вопросами становления многоклеточности).

Также возможно, что в далёком прошлом таким одноклеточным было проще сделать решающий шаг и превратиться в первые многоклеточные организмы. И не стоит так уж удивляться ситуации, когда у относительно простых существ на молекулярном уровне есть «заготовки» для возможного усложнения.

Два года назад мы писали о том, что у примитивных позвоночных во время эмбрионального развития гены работают так, как если бы их мозг был намного сложнее, чем он есть на самом деле, а ещё несколькими годами ранее в журнале Nature выходила работа, в которой говорилось, что у полухордовых животных с очень простой нервной системой есть комплекс сигнальных белков, необходимых для формирования сложного дифференцированного мозга, свойственного хордовым.

По материалам ScienceNews.

PS. Ссылка на упоминаемую в заметке статью:

Мозг позвоночных формируется по заранее созданным чертежам
http://www.nkj.ru/news/24918/
У примитивных позвоночных во время эмбрионального развития гены работают так, как если бы их мозг был намного сложнее, чем он есть на самом деле.

[ArefievPV]

Обезьяны делают орудия труда, как у древних людей
http://www.nkj.ru/news/29791/
Бразильские капуцины, колотя камнями друг о друга, получают каменные осколки, похожие на древние орудия труда.

Среди приматов не только шимпанзе умеют использовать орудия труда. Весьма искусными «рукоделами» считаются, например, капуцины.

Наблюдения за чернополосыми капуцинами в национальном парке Сьерра-да-Капивара в Бразилии показали, что эти обезьяны камнями раскалывают орехи, копают землю (когда им кажется, что можно выкопать что-то полезное) и совершают с ними ещё целый ряд манипуляций.

Но также капуцины используют камни в не совсем трудовых целях: несколько лет назад было замечено, что они бьют кусками кварца по скале, а потом лижут сбитую поверхность. Почему они так себя ведут, непонятно – возможно, что на кварцевом сколе остаются в виде пыли и мелких частиц какие-то микроэлементы, которые необходимы, скажем, для пищеварения.

До поры до времени на «камни для лизания» мало кто обращал внимание. Но в начале нынешнего года археолог из Оксфорда Томос Проффитт (Tomos Proffitt) повнимательнее присмотрелся к не очень большим осколкам, которые получались у капуцинов – и понял, что они напоминают ему те, что были найдены в африканской пещере Олдувай в 30-е годы прошлого века.

Олдувайские находки в своё время стали сенсацией – их датировали 2,5–1,7 млн лет назад, выглядели они так, как будто кто-то под косым углом бил одним камнем по другому, состругивая каменные кусочки с камня-молотка, и принадлежали эти кусочки очень древним людям. Так была открыта олдувайская культура – примитивная культура обработки камней, когда их просто раскалывали пополам, без дополнительной доработки.

Первые галечные орудия могли создавать ещё австралопитеки, последние – представители вида человек прямоходящий, а использовали их, очевидно, для разделки туш: у каменных осколков, которые получали таким незамысловатым образом, были острые края, позволявшие сравнительно легко резать и разрубать плоть.

В статье в Nature Томос Проффитт, Майкл Хаслем (Michael Haslam) и их коллеги пишут, что около половины капуциньих камней были похожи на орудия труда олдувайской культуры – они выглядели так, как если бы их сделали древние люди, колотя камнями друг об друга. Всё это выглядит тем более странно, что обезьяны никаких трудовых целей не преследовали, они не использовали потом получившиеся разломанные камни для какой-то работы. Иными словами, капуцины случайным образом создавали нечто, что по ряду признаков соответствовало древнейшим орудиям труда.

Археологам известны каменные орудия труда и более древние, чем олдувайские. Так, в прошлом году на памятнике Ломекви 3 в Кении нашли орудия, возраст которых составляет около 3,3 миллиона лет, что примерно на 700 тысяч лет раньше, чем самые ранние кости Homo habilis (Человека умелого), первого из рода Homo. Недалеко от орудий в 1999 году нашли кости, принадлежащие кениантропам (Kenyanthropus platyops) – гомининам с небольшим объёмом мозга.

Обычно считается, что кениантропы были не способны к таким сложным манипуляциям, но после артефактов из Ломекви сама собой возникала мысль, что кениантропы всё-таки были способнее, чем мы полагали. Теперь же, как видим, тут можно выдвинуть и другие гипотезы: например, оксфордский археолог Сюзанна Карвальо (Susana Carvalho) задаётся вопросом, а не были ли орудия труда из Ломекви случайно изготовлены кем-то из негоминидных приматов – грубо говоря, кем-то вроде капуцинов? (Хотя эти «кто-то» должны были быть довольно-таки сильны – некоторые из ломеквийских находок весят около 15 кг.) С другой стороны, если уж капуцины могут делать подобные орудия, то кениантропы, наверно, тем более могли додуматься до такого.

Что до олдувайской культуры, то насчёт неё никаких сомнений быть не может – всё-таки те орудия нашли рядом с человекообразными останками, да и другие признаки указывали на то, что к каменным осколкам приложили руку родственники человека.

Но вообще, как говорит Томос Проффитт, с учётом капуциновых «камней для лизания» нам стоит быть внимательнее в атрибуции древних орудий труда, чтобы не приписать людям и их ближайшим предкам то, что сделали какие-нибудь древние обезьяны.

И, кстати, о древностях: не так давно мы рассказывали о другой работе Майкла Хаслема и его коллег, в которой говорилось, что бразильские капуцины пользуются камнями для колки орехов уже много столетий – самый древний орехоколочный камень, который удалось найти исследователям, стал орудием труда 600–700 лет назад, то есть задолго до того, как европейцы открыли обе Америки.

PS. Прокомментирую.
Возможно, что первоначально обломки и не были у предков человека орудиями труда (об этом упоминал уже неоднократно). Была вот у предков такая "традиция" - булыжники колоть (может от стресса так освобождались). Перенимали друг у друга (имитировали).

[ArefievPV]

Практически та же информация (только в "подаче" "Элементов..."), что и в предыдущем сообщении.
Южноамериканские обезьяны изготавливают каменные отщепы, похожие на орудия древних гоминид
http://elementy.ru/novosti_nauki/432859/Yuzhnoamerikanskie_obezyany_izgotavlivayut_kamennye_otshchepy_pokhozhie_na_orudiya_drevnikh_gominid

Может быть, у ископаемых африканских гоминид раскалывание камней поначалу было такой же странной культурной традицией, забавой, ритуалом или прихотью, как у шимпанзе, швыряющих камни в деревья, или у капуцинов, которым нравится колотить камнем о камень непонятно зачем. Лишь много позже какой-то догадливый австралопитек сообразил, что острые обломки можно употребить для дела, а другие стали ему подражать.

[Арон.]

Практически та же информация (только в "подаче" "Элементов..."), что и в предыдущем сообщении.
Южноамериканские обезьяны изготавливают каменные отщепы, похожие на орудия древних гоминид
http://elementy.ru/novosti_nauki/432859/Yuzhnoamerikanskie_obezyany_izgotavlivayut_kamennye_otshchepy_pokhozhie_na_orudiya_drevnikh_gominid

Может быть, у ископаемых африканских гоминид раскалывание камней поначалу было такой же странной культурной традицией, забавой, ритуалом или прихотью, как у шимпанзе, швыряющих камни в деревья, или у капуцинов, которым нравится колотить камнем о камень непонятно зачем. Лишь много позже какой-то догадливый австралопитек сообразил, что острые обломки можно употребить для дела, а другие стали ему подражать.

Даже если это не орудия труда, всё равно - чтобы добывать еду подобным образом, видимо нужны мозги, не?

[ArefievPV]

Практически та же информация (только в "подаче" "Элементов..."), что и в предыдущем сообщении.
Южноамериканские обезьяны изготавливают каменные отщепы, похожие на орудия древних гоминид
http://elementy.ru/novosti_nauki/432859/Yuzhnoamerikanskie_obezyany_izgotavlivayut_kamennye_otshchepy_pokhozhie_na_orudiya_drevnikh_gominid

Может быть, у ископаемых африканских гоминид раскалывание камней поначалу было такой же странной культурной традицией, забавой, ритуалом или прихотью, как у шимпанзе, швыряющих камни в деревья, или у капуцинов, которым нравится колотить камнем о камень непонятно зачем. Лишь много позже какой-то догадливый австралопитек сообразил, что острые обломки можно употребить для дела, а другие стали ему подражать.

Даже если это не орудия труда, всё равно - чтобы добывать еду подобным образом, видимо нужны мозги, не?

Возможно, я Ваш вопрос не правильно понял.
Там ведь про наличие/отсутствие мозгов речи не ведётся... Там всего лишь предположение высказывается, что отщепы и расколотые булыжники – это вовсе не орудия труда. По крайней мере, далеко не все они (обломки камней) могут считаться орудиями труда (хотя, и расколоты животными).

Поэтому:
1. Для добывания пищи данным способом (сначала расколоть булыжник, а потом использовать обломок с острой гранью для добывания пищи) мозги нужны однозначно.
2. Даже просто использовать камень (не раскалывая его) для добычи пищи (та же колка орехов), тоже нужны мозги.
3. Более того, по моему мнению, даже просто раскалывание булыжников, броски булыжников в деревья и т.п. свидетельствует о некотором «излишке» мозгов у обладателей данного поведения (имитационное, даже целенаправленное, хоть и не для добычи пищи). Может и не в таком большом «излишке» как во втором случае (или тем более – в первом), но всё же...

[ArefievPV]

Путешествующие угри «едят» свои кости
http://www.nkj.ru/news/29793/
Во время миграций к месту нереста речные угри питаются в том числе и за счёт собственного скелета.

Речные угри, появляясь на свет в Саргассовом море в Атлантическом океане, отправляется в реки Европы, где живут 5–20 лет. Затем, когда приходит время оставить потомство, они из рек отправляются обратно в океан, преодолевая расстояние в 5 000 км. Путешествие занимает несколько месяцев, и за это время угри достигают половой зрелости. Мигрирующие угри ничего не едят, но одновременно, если можно так выразиться, теряют в костях: они у них становятся тоньше, и кости черепа, например, теряют половину объёма, а кости позвоночника – 30%.

В статье в Proceedings of the Royal Society B Бьорн Буссе (Björn Busse) и его коллеги из Университетской клиники Гамбурга–Эппендорфа описывают, как происходит у угрей процесс «поедания» собственного скелета. За рыбами наблюдали в лаборатории, где их держали в аквариуме и своевременно обрабатывали гормонами, чтобы угри переходили из одной стадии жизненного цикла в другую.

Анализ костных образцов показал, что за разрушение костей отвечают особые клетки – остеокласты, которые можно найти в костной ткани всех позвоночных, в том числе и у человека. Функция остекластов одинакова, вне зависимости от того, кому они принадлежат: их задача – растворять минеральную составляющую костей и разрушать входящий в их состав белок коллаген. Остеокласты нужны для правильного формирования скелета, кроме того, когда возникает срочная потребность в минералах и некоторых питательных веществах, которыми богаты кости, остеокласты помогают добыть требуемое. У угрей, которые ничем не питаются в ходе путешествия к месту нереста, потребность в минералах, очевидно, реализуется за счёт сильного ослабления скелета.

Но есть у них костные элементы, которые не затронуты «самопоеданием»: это, в частности, минерализованная оболочка нотохорда. Так называют сложенный из хрящеподобного материала стержень, проходящий по спинной стороне по всей длине тела. Нотохорд появляется в эмбриональном развитии у всех позвоночных, но у большинства он потом редуцируется, оставляя место костному позвоночнику. Лишь у некоторых видов он сохраняется в течение всей жизни, и речные угри – один из них.

Нотохорд угрей заключён в несколько оболочек, среди которых есть прочная минерализованная, поверх которой есть ещё одна неминерализованная, и вот благодаря защитному неминерализованному слою прочная минерализованная оболочка остаётся целой, будучи недоступной для костных клеток-разрушителей. Иными словами, угри поделили скелет на две части: одну, которую можно использовать как пищевой резерв, и другую, которую «есть» нельзя, потому что без неё тело потеряет опору.

С одной стороны, новые сведения о биологии угрей, возможно, помогут нам сохранить их как вид – их ловят весьма усердно, и если ещё тут добавятся какие-то факторы, которые плохо влияют на состояние скелета, то они вообще могут исчезнуть. С другой стороны, наблюдая за тем, как угри «съедают» свой скелет, мы, возможно, поймём, что делать с нашими болезнями, вроде остопороза и тому подобного, разрушающими костную ткань и приводящими к ломкости костей.