Аналогии хороши, когда под ними чувствуется единый закон развития. Спектральные распределения удобны тем, что под спектром можно понимать широчайший круг явлений, модельное упрощение которых приводит к порциально-волновым явлениям. Но симметричные волны, наподобие синусоидальной - это частные, идеальные, идеализированные явления в присутствии четко выраженного осциллятора.
Большинство же периодических явлений только отдаленно стремится к идеалу симметрии, представляя асимметрию внутри периода.
Мы привыкли к выражению: эволюция происходит под действием фактора. Но это формула не эволюции, а метаморфизма. На деле, зачастую, эволюционная изменчивость порождает спектр сил, которые нам представляются фактором. И удобно ввести постоянную эволюции, что бы от этой постоянной переходить к рождению асимметричной цикличности. Однако совершить причинностную инверсию мало того, что не просто, но, главное, не привычно. Оттого и повсюду снует термин саморазвитие, что множество претендентов на причинность оказываются несостоятельными.
У нас тема о культуре да еще с дополнением о пределах. В чем измерять культуру, мы не знаем, но знаем, что она объединяет общество состоящее из отдельных и разных индивидуумов. Индивидуумы отражают принцип порционности, а объединение принцип преобладания отрицательных, консолидирующих сил.
Культурная феноменальность начинается с новации, и так как мы не знаем откуда эта новация берется, придется обозначить ее как информационную случайность. Информационную потому, что она передается к индивидуумам и при передаче не затухает и не искажается.
Кто ближе к новации, тот и активнее ее усваивает, передавая следом стоящим. При этом понятно, что по мере освоения новации, приемников новации, еще ей не владеющих, становится все меньше и меньше. Если ввести постоянный градиент "давления" новации на общество, то неизбежен предел насыщения, который легче всего вывести, как восходяще затухающую экспоненту. Но если Вы любите логарифм, то можно и через него, хотя это излишнее усложнение. Например, надо будет указывать, что новация передается вначале от одного к двум ученикам, от тех еще два раза по паре и т.д., но по мере истощения "потенциала учеников" новация достигает предела насыщения. Экспонента от такой конкретики избавлена и, имея градиент, можно сразу писать формулу.
До сих пор понятно, как дважды два. Но состояние с пределом насыщения неизбежно разрядится в какой-то мере катастрофическим для новации процессом ее обесценивания, толи ее вытеснит другая новация, толи племя-носитель вымрет. Тут ведь как в скале, копящей напряжения до разрядки в разлом через образование сети трещин.
Но мы получили некий культурный уровень, достигший своего предела, как стопроцентный, или единица, по шкале У. Если по оси Х откладывать протяженность обесценивания новации, то надо вводить градиент обесценивания, как постоянную, однозначно характеризующую данное нам модельное общество.
Обычно, после такого вступления слушатели тушат внимание и не верят, что через закон (принцип) обесценивания можно подойти к естественности прогрессивного развития. А потому я давно уже не настаиваю на своем видении проблемы эволюции. У каждого свои заморочки.
